Сергей Минутин - Странник и Шалопай

— Ты прав, Джеймс, «рулить» лезут все, кому не лень, но немцы ещё и бомбят, надо что–то делать.

— Чарльз, не придавай значения.

— Крестоносцев фюрер устраивает, они и без него всегда стремились «надрать задницу соседям», даже если их родственник сидел на вражеском престоле. Вся история Европы — выяснение отношений между родственниками. А тут такой случай, чужак, очень похожий на своего, начал всех «возить мордой по батарее», как не позабавиться. Надо, чтобы они опять в России увязли, как и в I Мировую. Помнишь, как внучёк Николаша бесился, когда его немецкая родня «хватала его за яйца».

— Джеймс, ты думаешь, не надо вмешиваться? Пусть вожди «дружат» между собой.

— Чарльз, а какая разница, бабуля «трахает» внучка, или фюрер вождя. Два вождя, два фюрера, за каждым полные энтузиазма молекулы, пусть опят грызут друг друга до «последней капли крови», как говорят у русских. Они великие, а мы стали такие маленькие.

— Почему бы и нет, Джеймс.

Старинный двухэтажный дом кремового цвета помещался на малом садовом кольце в глубине чахлого сада. К дому была приписана какая — то общественная организация, которая со сменой всякой очередной власти меняла первое слово в своём названии: скаутская, кадетская, октябристская, пионерская. Наконец, уже в наши дни, было решено оставить неизменным только слово «детская», остальные менять, и опять пошло: сироты, беспризорники, инвалиды.

Эту самую «детскую» работу по смене вывесок вели три злющих увядающих, но по–прежнему красивых, старушки. А непосредственно приём ходоков осуществляли тоже три, но шикарных молодых женщины. После общения с ними мужчины уходили с надеждой, что ещё не всё потеряно в решении детского вопроса, а женщины с мыслью, что надо рожать.

Был в этом здании ещё один сотрудник: Иван Иваныч. Этот громогласный отставник был одновременно вахтёром, контролёром и собутыльником у всех сотрудников дома сразу. Он же их и погонял. Иван Иваныч одинаково легко рассказывал о всех детях мира, включая и экзотических бедуинских, аборигентских и прочих, при этом он часто сбивался и начинал рассказывать, как он служил во всех армиях мира, поэтому ему никто не верил. Но менялись сотрудники, молодые женщины перемещались в кабинеты старушек, старушки уходили на заслуженный отдых, а он оставался.

Помещений в доме было много, двери почти всех комнат всегда были открыты, так как Иван Иванычу, кроме всего прочего и хранителю ключей, закрывать и открывать их было просто лень, а доверить ключ от какой–нибудь двери он никому не хотел, особенно под вечер, когда очередные посетители с чая переходили на водку. Лови потом этого посетителя с ключом.

О том, что в этом здании есть ещё и подвал из «верхних» его обитателей, знал только Иван Иваныч. Это был «его» подвал. Он иногда заходил в «свой» подвал, но из другого здания, стоящего на другой улице.

В тот день случилось именно такое — иногда.

В Россию приехал Джеймс Бонд, который ещё будучи в Англии, сказал доверенному человеку с русской стороны: «Хочу в подвал», что означало встречу с Иван Иванычем.

Иван Иваныч всегда был рад старым друзьям, особенно пройдохам и авантюристам. Он и сам был не без греха. Друзья ценили его интернациональную суть, которая впрочем, в последнее время сводилась к тому, что в качестве угощенья он выставлял ящик из спиртного всех стран мира, но начинал всегда с водки, а на закуску две французских булки и всё.

После таких встреч очередной друг, посетивший «детскую организацию», долго приходил в себя.

А затем ещё дольше соображал, что к чему, то ли русская водка, смешанная с другими напитками, была слишком крепкой, то ли французская булка — слишком слабая закуска. И, наконец, если он окончательно приходил в себя, то понимал, что между крепким и слабым есть что — то ещё, и если он понимал что, то иногда бывал приглашён в «подвал».

Бонд эти тесты прошёл давным — давно, он даже нравился Иван Иванычу, в основном как шалопай и бабник, который «трахал» всех баб в его детской организации на протяжении не одного десятка лет и с явной пользой для дела. После Бонда они заметно молодели, хвастались похождениями и, главное, какое–то время были заняты ожиданием новых встреч с этим специалистом по Международным детским организациям в каком — то подотделе не то ООН, не то ЮНЕСКО.