Сергей Минутин - Странник и Шалопай

Инициатива наказуема и в наших делах отнюдь не благостью исполнения, поэтому, дорогой мой человек, ждите какого–нибудь вмененного налога. Думайте, даже прежде чем думать, вы, дорогой мой, в России. В России безнаказанно можно только красть, много красть, а думать нельзя.

Ноябрь, 200_ года. Москва. Здание Правительства. Конец рабочего дня. Наш герой стоит у забора, которым Правительство огородилось от ходоков, потенциальных террористов и, щурясь, всматривается в лица прохожих, пытаясь узнать знакомых. Гениальность предлагаемой программы не дает автору покоя, юродивость диктует: «Ты спасешь мир», и он хватает любого, хоть чуточку знакомого человека за руку и спрашивает: «Вы ознакомились с моими предложениями?».

Чиновники шарахаются от него, потому что за месяцы жизни на вокзалах Москвы он окончательно пришел в запустение, остались только умные горящие глаза, а из одежды целыми только пуговицы. В него всматриваются, вспоминают и отвечают, что нет, еще нет, текучка заела, проблем много, подождите и т. д.

Он прислоняется к забору, смотрит на небо, читает молитву, которую громко заканчивает обращением к Богу: «Господи, они же все жиды, они же все конкретные жиды».

Он входит в транс, и ему слышится голос, но он не крестится: «Россия без жидов не Россия. В России все жиды, разница лишь в народных корнях. Если, например, жид из евреев, то он опирается на опыт и мудрость старейшего народа, и уж если творит зло или «кидает», так всю страну. А если не из евреев, то «гадит» по–маленькому.

Другое дело, что простому россиянину, не из евреев, обидно видеть, как его братья по крови подпрыгивают за кустом, а он от них ускользает в еврее — жидовский желудок. Ну, да суть–то ясна, малы еще, неопытны. Но и святых в России больше, чем где–либо, среди всех племен и народов.

Еврей — это образ мышления, который учит быть честным и соблюдать закон Божий, приближаясь к Христу. Попробуй оставаться честным, умея при этом предвидеть земное будущее кожей, но уж если остался, то до святого можешь подняться. А жид — это черта характера, это самый мелкий из слуг, эти «ребята» есть в каждой нации. Ты рано вылез со своей программой. Жиды в правительстве свой кусок имеют и без тебя. Жидам в оппозиции бросают с барского стола объедки, но они их устраивают, если бы эти из оппозиции не были бы жидами, тебя давно бы услышали. А такие, как ты, оборванные и голодные, еще терпят. Вот когда терпение кончится, тогда приходи к этому забору снова».

Декабрь 200_ года. Москва. Обивания правительственных порогов нашего героя так ничему и не научили. В подбираемых на вокзалах и улицах газетах он читал, что для того, чтобы быть услышанным, надо дать в зависимости от ранга чиновника от 20 до 50 тысяч долларов, и президент объявил на всю страну, «что под должность дают» [11], имея в виду своего вице–премьера, и с этим надо бороться.

Но он не сказал, как бороться, видимо, поручив разработать этот вопрос своему же премьер — министру или службам, которые опекались наиболее умными министрами. Конечно, наш герой знал, что воруют, что и дают, и берут, но не верил, что все, кто рулит государством. Ему было за державу обидно, для нее он и старался, ни для кого–то в отдельности, для всех сразу, как его и учили примеры ушедших поколений.

Соборность, духовность, ударные темпы, в итоге ведущие к маразму, но это в итоге, потому что, как правило, по его размышлениям, некому было подхватить знамя начинаний и стать их последователем. Но вначале–то какие были начинания. И «окно в Европу прорубили», и флот построили, и выход во все моря получили, и территорию страны в 100 раз увеличили, и в космос первые полетели, и до сих пор такой флот имеем, у которого еще долго аналогов не будет. Он придумал начало, но кто ты такой, чтобы учить? А он сходу выдал причины провала «Курса реформ», в которых замахнулся на самое святое, на правящую сегодня, или вчера, или завтра команду.

Юродивый устал, он просто выдохся в Москве, он запутался в ее кишках и «вышел» через задницу, которая существовала отдельно от сердца, где русский Дух ушел в подполье, а правил всем «русский Духан».

Но помните, три города есть в России, жители которых, в силу исторических событий, могут считать себя вправе влиять на судьбу России. Это — Новгород (Санкт — Петербург), Москва и Нижний Новгород. Первый и последний — это власть, средний же, хоть и упоминается как столица, славен не властью, а своим российским маразмом. Маразм этот ближе всего к западному колониализму. Прежде всего свой карман, а там посмотрим. Но Запад «обугливал» чужое население, а Москва своё.