Уильям Брауэр - Ход белых

- О, доктор Елинский, уверяю вас, это была поэма.

Елинский улыбнулся и кивнул. Беседа надежно завязалась.

Они проговорили более двух часов. Для Айры эта беседа была высшим удовольствием всей его жизни. Елинскому тоже было приятно говорить с удивительно подготовленным поклонником, не задававшим щекотливых вопросов о прошедших днях. Они обсудили новейшие теории дебютов; страстно и единодушно отметили сильные и слабые стороны матча Ботвинник-Таль; вспомнили старых мастеров. Наконец, Айра предложил расставить фигуры и разыграть по памяти некоторые из их любимых партий. Елинский согласился, и так они провели остаток утра. Оба получили большое удовольствие, прослеживая вместе волнующие сражения, которые они оба хорошо знали. Елинский даже стерпел поправку своего собеседника, когда неточно вспомнил последовательность ходов в партии Росс-Стил в Калькутте в 1893 году, а Айра делал вид, что не замечает, что "Тигр" всегда ухитряется быть на стороне тех фигур, которые в конечном счете выигрывают. Они вместе смеялись над слабыми и вместе восхищались выдающимися ходами.

Медсестра вышла на балкон напомнить всем гуляющим о ланче как раз, когда Айра предлагал разыграть королевский гамбит партии Матчего-Хампе (Вена, 1853).

- Что ж, мне было очень приятно, - сказал Елинский. - Может быть, мы еще встретимся здесь, на балконе. Если нет, то спасибо за доставленное удовольствие.

Он поднялся, чтобы уйти, и протянул руку.

Айра обхватил ее обеими руками.

- О, пожалуйста, доктор Елинский! Придите после ланча и мы продолжим до вечера. Вы не можете себе представить, как много это для меня значит.

- Пожалуйста, если вы хотите. Как насчет часу дня? - Елинский уже смотрел в глубь коридора.

- Да, чудесно, в час дня! Замечательно, доктор, благодарю вас!

Айра всплеснул руками в радостном предвкушении. Потом он убрал фигуры и весело покатил к своей палате. Только приближаясь к дверям номера 708, он вспомнил, что для него ланч означает две таблетки, подкожный укол и поднос с поджаренным кусочком хлеба, фруктовым салатом и стаканом молока, если только хоть что-нибудь из этого он сможет съесть.

Это случилось после второй таблетки и как раз перед уколом: ему пришла в голову ошеломительная идея. Потрясение от этой мысли было сильнее, чем то, что он почувствовал, когда впервые увидел Елинского. Это было, как если бы внезапно выяснилось, что один человек может выйти на состязание сразу за все золотые медали Олимпийских игр. Для него лично эта идея была и достаточно сенсационной и достаточно нелепой, но он был старый, умирающий человек и мог себе позволить попробовать что угодно, а терять ему было нечего, кроме, разве что, части отпущенного ему времени. Игла сестры, проколовшая кожу, поставила точку, укрепившую его решимость: он предложит Сергею Елинскому сыграть!

Несомненно, мысль о такой партии возникла в его подсознании почти сразу же, как он увидел Елинского, но огромная и не допускающая фамильярности репутация этого человека не позволяла Айре даже сметь надеяться, что они когда-нибудь действительно будут играть. До их утренней беседы знаменитые мастера всегда представлялись Айре обладателями сверхчеловеческих качеств, отдаленными и недоступными. То, что даже Елинский оказался не таким, было достаточным доказательством обратного - Айра признался самому себе, что мечтает о такой партии, и решил, что предложит ее сыграть.

- У вас поднялось давление, - сказала сестра Гомбар, вынимая его руку из аппарата, присутствие которого Айра совершенно не заметил.

- Что? А, на самом деле? Ничего, ничего, мисс Гомбар, - сказал Айра, сияя.

- Я говорю, у вас поднялось давление и вы выглядите несколько усталым. Может быть, лучше остаться после ланча в постели, как вы думаете?

- Вы оставайтесь, если хотите. Я вернусь через пару часов!

Он пронесся мимо нее с такой скоростью, что у нее было ощущение, будто она чудом уклонилась от мчащегося автомобиля. Она видела, как он быстро катил свое кресло к балкону.

Когда он туда прибыл, никто еще не вернулся после ланча, и, хотя времени еще было только двенадцать сорок, он уже начал опасаться, что Елинский не придет. Он начал расставлять фигуры, не отрывая взгляда от двери. При всем своем нетерпении он еще не был по-настоящему готов, так как не знал, как он будет делать свое предложение. Решение пришло всего за несколько секунд до того, как высокая фигура Елинского показалась из полумрака коридора.

Айра взял по пешке с каждой стороны и протянул их перед собой в сжатых кулаках. Он следил за выражением лица Елинского, пока тот подходил, в ожидании сигнала, что мастер понял и принимает.