Пэлем Вудхауз - Дживз уходит на каникулы

-- А вы не пойдете пить чай? -- спросил его я.

-- Нет.

-- Будут горячие булочки.

-- Пф! -- воскликнул он и пошел прочь, сопровождаемый рептильной собачкой.

И тут я понял, что есть еще один обратный адрес, откуда я не получу в этом году рождественского подарка. Манера Вилли явно означала, что он не собирается включать меня в список своих друзей. Да, вот с таксами я нахожу общий язык, а с Уилбертами Кримами никак.

Когда мы с Филлис подошли к дому, за столом была только одна Бобби, чему мы были крайне удивлены.

-- А где папа? -- спросила Филлис.

-- Он неожиданно уезжает в Лондон, -- сказала Бобби.

-- В Лондон?

-- Он так сказал.

-- Но зачем?

-- Этого он не сообщил.

-- Я срочно побегу к нему, -- сказала Филлис и упорхнула.

Похоже, что Бобби пребывала в этот момент в задумчивости.

-- Знаешь, что я думаю, Берти? Когда Апджон сейчас сюда подходил, у него в руках был последний выпуск "Сездей Ревью", и он был явно не в духе: наверное, он получил газету по почте и успел прочитать рецензию Регги на свою книгу. Что ж, встречаются такие люди, которые не любят, когда на них пишут плохие рецензии.

-- Так ты знаешь эту статью Киппера?

-- Да, он мне ее как-то показывал, когда мы вместе обедали.

-- Я тоже в курсе: это довольно язвительная статейка. Но только непонятно, зачем Апджону понадобилось срочно ехать в Лондон.

-- Наверное, он хочет выведать у главного редактора имя автора, ведь статья не подписана. О, привет, миссис Крим!

Женщина, которую поприветствовала Бобби, была тощей обладательницей лошадиной физиономии: эдакая Шерлокиня Холмс. На носу у нее было чернильное пятно, результат писательских усилий над романом "саспенс". Наверное, все такие романы пишутся с нанесением порции чернил на нос. Да спросите хоть у Агаты Кристи.

"Я только что закончила главу и подумала, что нужно сделать перерыв и испить чаю", -- сказала писательница. -- "Не стоит так гнать работу".

-- Не стоит. Пускай чернила высохнут. А это Берти Вустер, племянник миссис Траверс, -- сказала Бобби, и на мой взгляд, чересчур извиняющимся тоном.

Если уж у Роберты Уикам и есть недостатки, так это то, что если она представляет меня кому-то, то всегда чувствует себя виноватой. "Берти очень любит ваши книги", -- зачем-то добавила она. Тут Кримша оживилась, как бойскаут при звуках горна.

-- О, это правда?

-- Всегда счастлив приткнуться где-нибудь с вашей книжкой, -- сказал я, надеясь, что она не спросит меня, какая из ее книг мне понравилась больше.

-- Когда я сказала ему, что вы здесь, он страшно обрадовался.

-- Ах, это так приятно. Всегда рада встретить своих почитателей. А какая из моих книг вам понравилась больше?

Я успел только сказать "Ээ", соображая, устроит ли ее ответ "все", как на лужайке появился Поп Глоссоп, с телеграммой на подносе, адресованной Бобби. Я так думаю, что телеграмма была от ее матери, в которой она называла меня очередным именем, которое успела подобрать с момента отправления прошлой депеши.

"Благодарю вас", Сордфиш (4), -- сказала Бобби, забирая телеграмму.

Слава богу, что в этот момент у меня не было в руках чашки с чаем, поскольку я опять вскочил, услышав, как обращаются к сэру Родерику Глоссопу. Я бы мог оказаться сеятелем, распрыскивающим живительную влагу под открытым небом, но, за неимением чашки, вдаль полетел сэндвич с огурцом: это было все, что оказалось у меня в руках. "Ах, извините," сказал я, т.к. сэндвич едва не задел Кримшу.

Какая же это Бобби! -- она могла бы меня пожалеть и не заметить этого инцидента, но не тут то было. "Ах, не обижайтесь, сказала она, -- "я забыла предупредить вас, что Берти готовится к единоборству по метанию огурцовых сэндвичей на следующих Олимпийских играх. Он старается поддерживать спортивную форму."

Тут мамаша Крим наморщила лоб в мысленном усилии, как будто не могла переварить подобного объяснения. Но я быстро понял, что ее озадачило не мое поведение, а Сордфиш. Пристально уставившись на удаляющуюся фигуру дворецкого, она произнесла:

-- Этот дворецкий миссис Траверс... Мисс Уикам, вы не знаете, где она его заполучила такой экземпляр?

-- Я не думаю, что в магазине рыбок.

-- У него есть рекомендательное письмо?

-- О да. Раньше он очень долго работал у известного психиатра, сэра Родерика Глоссопа. Помнится, миссис Траверс говорила мне, что в рекомендательном письме сэр Родерик очень, очень лестно отзывался о своем дворецком. Это решило ее выбор.

Мамаша Крим фыркнула.

-- А письмо не было поддельным?