Пэлем Вудхауз - Любовь и бульдог

Несколько дней спустя Кеггс предстал перед лордом Берти, находившимся в очень подавленном настроении. Не будучи по-настоящему влюбленным в Алину (лорд Берти считал бы это ниже своего достоинства), он признавал все же, что она достаточно очаровательна и богата, чтобы стать женой отпрыска благородной фамилии Стоклейг, и решил удостоить ее этой высокой чести. Все шло бы отлично без этого проклятого бульдога. Но можно ли непринужденно объясняться и поддерживать приятный разговор, когда чувствуешь устремленные на тебя глаза свирепой собаки? Проклятый бульдог ни на минуту не покидает Алину! Он повсюду следует за ней и самым свирепым образом смотрит на каждого, кто пытается приблизиться к девушке. Нет, действительно, положение становится невыносимым, и если так будет продолжаться, он просто-напросто уедет и поживет Париже.

- Могу ли я сказать вашей светлости несколько слов? - спросил Кеггс.

- Что такое?

- Я подумал над тем, о чем вы изволили говорить со мной, ваша светлость.

- Ну, и что же?

Средство, которое предлагали вы, ваша светлость, чтобы отделаться от этого животного, представляет слишком серьезные неудобства. Начнутся поиски... расспросы... и преступник скоро будет обнаружен. Если ваша светлость разрешит мне изложить мои соображения...

- Говорите.

- Я прочел в одном журнале статью, как можно перекрашивать воробьев в снегирей или в чижей. И тут я сказал себе: почему бы нет?..

- Что - почему бы нет?

- Почему бы не подменить Руби другой собакой, подкрашенной в те же самые цвета?

- Какое идиотство! - воскликнул лорд Берти, сурово глядя на метрдотеля.

- Ваша светлость любит употреблять слишком сильные выражения.

- Идиотство, я повторяю, и вы, и ваши воробьи, и ваши снегири, и чижи!.. За кого вы меня считаете? Ведь тут вопрос идет не о птице...

- Я не вижу ничего особенного в моей идее, ваша светлость. Ведь часто бывает, что и лошадей подкрашивают... Я как раз недавно говорил об этом с шофером Робертом.

- Как! Вы позволяете себе рассуждать о моих делах с посторонними?

- О, я только с Робертом... но я не мог поступить иначе, потому что та собака, которую можно было бы перекрасить и выдать за Руби, принадлежит именно Роберту.

- Гм!

- Это тоже стоило бы справедливого вознаграждения, ваша светлость.

- Где он? - спросил лорд Берти. - Нет, не Роберт, я желаю видеть вовсе не Роберта... где же пес?

- Там, в домике, где живет Роберт. Эта собака - постоянный товарищ игр его детей.

- В самом деле? У нее хороший характер?

- Очень хороший, ваша светлость. Настоящий ягненок.

- В таком случае, покажите мне ее. Может быть, что-нибудь и выйдет...

Кеггс слегка кашлянул.

- А как же насчет вознаграждения, ваша светлость? - спросил он.

- Ах, да... Я подумаю об этом. Роберт может рассчитывать...

- Я думал не только о нем, ваша светлость...

- Вас я тоже не забуду.

- Спасибо, ваша светлость... Сколько же это выйдет?

- Будем считать по два фунта стерлингов на каждого. Идет?

Кеггс закачал головой.

- Опасаюсь, что на таких условиях ничего не выйдет. Ваша светлость в последний раз говорили о двадцати пяти фунтах, что гораздо легче. Принимая же во внимание, что тут потребуется деликатная работа, я рассчитывал бы на сто фунтов.

- Вы с ума сошли!

- Боюсь, что на меньшее Роберт не согласится. Ведь у него будут еще расходы.

- Сто фунтов! Это сумасшествие!.. Нет, я не хочу.

- Очень хорошо, ваша светлость.

- Подождите минуту! Ну, а если я дойду до пятидесяти?

- Невозможно, ваша светлость.

- Шестьдесят... Семьдесят... Нет, нет, не уходите... Ну, скажем, сто, наконец!

- Благодарю вас. Пусть ваша светлость пожалует через полчаса на шоссе, к повороту дороги. Собака будет там.

Лорд Берти пришел несколько раньше, чем следовало, но ему пришлось ждать недолго. Вскоре он увидел, как вдали появились двое людей с собакой. Это были Кеггс и шофер, человек с тупым и несколько меланхоличным выражением лица. На привязи он держал бульдога грязновато-белого цвета.

Подойдя к лорду Берти, они остановились. Роберт дотронулся до своей шляпы и грустно поглядел на собаку, которая с самым благодушным видом обнюхивала лорда. Кеггс представил ее:

- Вот собака, ваша светлость.

- Гм! - произнес лорд, вставив свой монокль, чтобы лучше разглядеть собаку.

- Это та самая собака, о которой я говорил вашей светлости.

- Ага! - произнес лорд Берти. - Но эта собака - белая, и совсем не похожа на Руби.

- Да. Что касается этой стороны вопроса, то это вполне правильно. Но ваша светлость забывает подкраску. Через два дня Роберт так ее переделает, что даже сама мать Руби, будь она тут, и та ошиблась бы!