Пэлем Вудхауз - Полный порядок, Дживз !

Его хриплый смех напоминал собачий лай.

- Пропал аппетит! Я пуст, как Большой Каньон!

- Мужайся, Тяпа. Вспомни Ганди.

- При чём тут Ганди?

- За долгие годы он ни разу не пообедал по-человечески.

- И я тоже. Могу поклясться, у меня сто лет маковой росинки во рту не было. Подумаешь, Ганди! Откуда ты его выкопал?

Раз motif Ганди пришёлся ему не по душе, я решил, образно говоря, вернуться к истокам.

- Возможно, она сейчас тебя ищет.

- Кто? Анжела?

- Да. Она наверняка оценила жертву, которую ты принёс.

- Держи карман шире! Эта курица даже не смотрела в мою сторону.

- Да ну же, Тяпа, - горячо запротестовал я, - не преувеличивай. Зря ты так. Не могла она не заметить, что ты отказался от nonnettes de poulet Agnet Sorel. Твой отказ от этого непревзойдённого шедевра наверняка сразил её наповал. А cepes a la Rossini:

Хриплый крик вырвался из его груди.

- Немедленно прекрати, Берти! Я не каменный! Как ты думаешь, легко мне было корчить из себя истукана, в то время как один из великолепнейших обедов, приготовленных Анатолем, исчезал блюдо за блюдом? А ты ещё вздумал меня дразнить! Когда я вспоминаю nonnettes, мне хочется волком взвыть!

Я попытался его утешить:

- Не кипятись, Тяпа. Сосредоточься на холодном пироге с говядиной и почками, который ждёт тебя в кладовке. Как говорится где-то в Священном Писании, тебе резко полегчает ещё до рассвета.

- Вот именно, до рассвета. А сейчас только половина десятого. Ты, конечно, не смог удержаться, чтобы не ляпнуть про этот пирог? Я уже два часа стараюсь о нём не думать.

Честно признаться, я понял, что он имел в виду. Тяпа никак не мог полакомиться пирогом, пока все не уснут, а значит ждать ему надо было ещё долго. Я благоразумно замолчал, и на некоторое время наступила тишина. Затем он начал нервно мерить комнату шагами, совсем как лев в клетке, который услышал обеденный гонг и заволновался, как бы служитель его не обнёс и не прикарманил причитающийся ему кусок мяса. Я тактично отвёл глаза, но слышал, как он расчищает себе путь, отшвыривая в сторону стулья и прочие мелкие предметы обстановки. Бедолага, должно быть, испытывал адские муки, а его давление наверняка подскочило до небес. В конце концов он угомонился, плюхнулся в кресло и уставился на меня в упор. Вид у него был такой зверский, что я решил, сейчас его прорвёт, и он начнёт по своему обыкновению молоть чушь. Я не ошибся. Многозначительно постучав пальцем по моему колену, Тяпа заговорил:

- Берти!

- В чём дело, старина?

- Сказать тебе одну вещь?

- Валяй, говори. Давай поболтаем.

- Это касается меня и Анжелы.

- Правда?

- Я долго думал и пришёл к определенному заключению.

- Какому?

- Тщательно проанализировав ситуацию, я прозрел. Ясно как божий день, без интриг тут не обошлось.

- Прости, не понял.

- Сейчас я всё тебе объясню. Вот факты. До своего отъезда в Канны Анжела меня любила. Она просто души во мне не чаяла. Я был для неё царём, богом и вообще не знаю, кем. Надеюсь, ты не станешь это оспаривать?

- Ни в коей мере.

- Но стоило ей вернуться, мы разругались в пух и в прах.

- Тоже верно.

- Из-за безделицы.

- Ну, нет, старина, тут ты перехватил. Ты ведь оскорбил её акулу, что?

- Я поступил с её акулой честно и справедливо. В этом-то вся штука, Берти. Неужели ты всерьёз думаешь, что из-за паршивой акулы девушка может вышвырнуть парня из своего сердца, как ненужный хлам?

- Конечно, может. Ты плохо знаешь девушек.

Хоть убей, я никак не мог понять, почему Тяпа так туго соображает. Впрочем, бедолага никогда не видел дальше собственного носа. Он вышел ростом и фигурой, играл в футбол, но, - так однажды выразился Дживз, не помню про кого, - был начисто лишён деликатных чувств. Во время матча Тяпе ничего не стоило грохнуть противника об землю и пройтись по его физиономии своими бутсами, но разобраться в тонкостях женской души было выше его сил. Ему и в голову не могло прийти, что девушка скорее пожертвует жизнью, чем откажется от своей акулы.

- Глупости! Это был предлог.

- Что <����это>?

- Всё это. Она решила от меня избавиться и ухватилась за первую попавшуюся акулу.

- Да ну, Тяпа.

- Говорю тебе, я не мог ошибиться. Всё сходится.

- Но, господи прости, зачем ей от тебя избавляться?

- Вот именно. Ты попал в точку. Точно такой же вопрос я задал сам себе, и вот ответ: затем, что она полюбила кого-то другого. Это за версту видно. Другого объяснения нет и быть не может. Она уехала в Канны, думая только обо мне, а приехала, вообще обо мне не думая. Совершенно очевидно, она познакомилась там с каким-то поганым интриганом и отдала ему своё сердце.