Пэлем Вудхауз - Так держать, Дживз !

- Дорогой! - воскликнула она.

- Дорогая! - воскликнул Бинго.

- Ангел мой! - воскликнула миссис Бинго.

- Сокровище моё! - воскликнул малыш. - Пойдём, Берти. Поможешь мне чинить машину.

Пока Бинго доставал канистру из-за куста, заливал бензин и прикручивал крышку бака, он не произнёс ни слова. Затем, с облегчением вздохнув, он сказал:

- Знаешь, Берти, мне стыдно в этом признаться, но за долгий период нашего знакомства были минуты, когда я терял веру в Дживза.

- Ну, знаешь! - Я был шокирован, дальше некуда.

- Да, Берти, такие минуты были. Иногда я колебался в своей вере. Я говорил себе: <����Сохранил ли он свою форму, не растратил ли свой могучий ум?> Больше я никогда так не скажу. Я буду верить в него, как в бога. Идея Дживза блестяще подтвердилась, Берти. Он не сомневался, что две женщины переругаются в пух и прах, если, отправившись на чаепитие, внезапно увидят, образно говоря, как чашки с чаем уплывают у них из-под носа. Результат налицо.

- Но, будь я проклят, Дживз не мог знать, что проклятая железка сломается!

- Когда ты послал его за машиной, он вылил из бака почти весь бензин, оставив лишь немного горючего, чтобы вы отъехали подальше от шоссе и застряли где-нибудь в глуши. Он предвидел, что произойдёт. Говорю тебе, Берти, таких как Дживз больше нет.

- Точно.

- Он чудо.

- Единственный и неповторимый.

- Волшебник.

- Малый, что надо, - согласился я. - В нём полно растворимых в жирах витаминов.

- Именно это я имел в виду, - Бинго кивнул. - А теперь пойдём и доложим Рози, что мы починили автомобиль. Чем раньше мы попадём домой, тем скорее выпьем по кружечке эля.

- Только не эля, старина, - решительно возразил я. - Горячего виски с содовой и ломтиком лимона.

- Ты абсолютно прав, - сказал малыш. - В этих делах ты дока, Берти. Пусть будет горячий виски с содовой.

ГЛАВА 10

Бабье лето дяди Джорджа

Спросите кого угодно в <����Трутне>, и вам скажут, что надуть Бертрама Вустера - задача тяжёлая, дальше некуда. Глаз у меня намётанный. Я наблюдаю и делаю выводы. Я взвешиваю улики и прихожу к определённому мнению. И поэтому дядя Джордж не пробыл в моём обществе и двух минут, как я, так сказать, разгадал его секрет. Человеку с моим опытом это было раз плюнуть.

Само собой, ситуация сложилась, глупее не придумаешь. вспомните факты, если вы понимаете, что я имею в виду.

Я имею в виду, на протяжении многих лет, с тех самых пор, как я пошёл в школу, моего дядю Джорджа считали бельмом на глазу Лондона. Он и тогда был толстым, и день за днем жирел, как свинья, так что сейчас портные измеряют его вместо зарядки по утрам. Дядя Джордж принадлежит к числу людей, которых называют завсегдатаями лондонских клубов; он один из деятелей в обтягивающих фигуру визитках и серых цилиндрах, разгуливающих по утрам (естественно, если стоит хорошая погода) по Сент-Джеймс-стрит. Забросьте невод в любой из престижных клубов от Пикаддили до Пэлл-мэлл, и вы вытащите с дюжину дядей Джорджей.

Всё своё время он проводит в <����Старых ребятах>, где в промежутке между ленчем и обедом сидит в курительной комнате и рассказывает каждому, кто соглашается его слушать, подробности о своём желудке. Примерно два раза в год печень дяди Джорджа начинает протестовать против его образа жизни, и он отправляется в Хэрроугэйт или Карлсбад, чтобы немного её утихомирить.

Затем он возвращается и как ни в чём не бывало берётся за старое. Короче, о ком, о ком, а о дяде Джордже никак нельзя подумать, что он может стать жертвой божественной страсти. И тем не менее, хотите верьте, хотите нет, все признаки были налицо.

В то утро вредный старик ввалился в мою квартиру сразу после завтрака, как раз в тот момент, когда я собрался покурить в тишине и покое.

- Послушай, Берти, - сказал он.

- В чём дело?

- Где ты покупаешь галстук?

- У Блюхера, в арлингтонском Пассаже.

- Спасибо.

Он подошёл к зеркалу, остановился и начал внимательно себя разглядывать.

- Испачкал нос? - вежливо осведомился я. Внезапно до меня дошло, что он самодовольно ухмыляется, и, должен признаться, кровь заледенела у меня в жилах. Мой дядя Джордж не слывёт красавцем; попросту говоря, на него тошно смотреть, и самодовольная ухмылка придала его лицу какое-то жуткое выражение.

- Ха! - сказал он и, глубоко вздохнув, повернулся ко мне.

По-моему, он отошёл от зеркала вовремя. Ещё секунда, и оно не выдержало бы и покрылась бы трещинами.

- Я не так стар, - задумчиво произнёс он.

- Как кто?