Пэлем Вудхауз - Так держать, Дживз !

Пассажирки на заднем сиденье заговорили разом:

- В чём дело? Что случилось? Почему вы (ты) не едете (едешь)? Зачем вы (ты) остановились (остановился)?

Я объяснил.

- Я тут ни при чём. Машина сама остановилась.

- Почему?

- Ах! - ответил я с грубой мужской откровенностью, которая так нравится женщинам. - Этого я не знаю.

Видите ли, я принадлежу к тем любителям, которые помногу водят машину, но ничего в ней не смыслят. Мой метод очень прост: я сажусь за руль, включаю зажигание, а в остальном полагаюсь на господа бога. Если происходит какая-нибудь поломка, я тут же поручаю мастеру её исправить. Такая система ни разу не подводила, но в данном случае произошла осечка, так как на много миль вокруг не было ни одного мастера. Я объяснил ситуацию моему благородному грузу и в ответ услышал от Лауры Пайк громкое <����пфуй>, которое чуть меня не оглушило. По правде говоря, обладая отрядом родственниц женского пола, которые с детства считали меня безмозглым идиотом, я привык выслушивать <����пфуй> в свой адрес, но <����пфуй> Пайк, по timbre и brio превзошёл все остальные, за исключением, пожалуй, <����пфуй> тёти Агаты.

- Возможно, я смогу устранить неисправность, - сказала она, несколько успокаиваясь. - Я разбираюсь в машинах.

Она вышла на дорогу и тут же полезла во внутренности автомобиля. Мне захотелось сказать, что его желудочный сок, должно быть, не справился с поставленной перед ним задачей из-за нехватки растворимых в жирах витаминов, но я промолчал. Я довольно неплохо разбираюсь в людях, и мне показалось, что мисс Пайк лучше сейчас не трогать.

И тем не менее, если уж на то пошло, моя догадка оказалась абсолютно верной. Поковырявшись с озабоченным видом в моторе, девица выпрямилась, словно её осенило, и, проверив пришедшую ей в голову мысль, убедилась в своей правоте. В баке не было ни капли бензина. Горючее закончилось. Одним словом, машине не хватило растворимых в жирах витаминов. Единственное, что нам оставалось, чтобы добраться до дому, это заставить её двигаться с помощью силы воли.

Чувствуя, что ко мне нельзя придраться ни с какой стороны, я немного приободрился и даже довольно добродушно произнёс <����так-так-так>.

- Нет бензина, - сказал я. - Подумать только!

- Но Бинго говорил мне сегодня утром, что зальёт полный бак! - воскликнула миссис Бинго.

- Должно быть, забыл, - фыркнула Пайк. - Ничего удивительного.

- Что ты хочешь этим сказать? - спросила миссис Бинго, и в тоне её проскользнули как-там-они-называются нотки.

- Я хочу сказать, он именно тот человек, которому ничего не стоит забыть о бензине, - ответила Лаура Пайк голосом, который также не предвещал ничего хорошего.

- Я буду крайне тебе признательна, Лаура, - объявила миссис Бинго, как и положено преданной жене, - если ты воздержишься от критики моего мужа.

- Пфуй! - сказала Пайк.

- И не смей говорить мне <����пфуй>.

- Я буду говорить, что хочу.

- Леди, леди! - воскликнул я. - Леди, леди, леди!

Я поступил опрометчиво. Теперь я это понимаю. Один из основных уроков жизни заключается в том, что, услышав перепалку двух особ женского пола, мужчина должен отойти куда-нибудь в угол и свернуться клубком, а ещё лучше воспользоваться мудрой тактикой опоссума, который притворяется мёртвым, как только в воздухе запахнет жареным, и иногда заходит так далеко, что собирает вокруг своих друзей и заставляет их причитать над его телом. Попытавшись успокоить разгорячившихся дам, я добился одного: Пайк набросилась на меня, как раненая леопардиха.

- Ну! - выкрикнула она. - Вы так и собираетесь просиживать штаны, мистер Вустер?

- Чем я могу помочь?

- Вон там стоит дом. Я считаю, даже вы способны дойти до него и одолжить у хозяина канистру бензина.

Я посмотрел в указанном направлении. У дороги действительно стоял дом, и освещённое окно на первом этаже говорило, что там кто-то есть.

- Здравая, разумная мысль, - с воодушевлением произнёс я. - Сначала я немного погужу, чтобы дать знать о нашем присутствии, а потом начну действовать.

Я нажал на гудок и сразу же добился блестящих результатов. Практически мгновенно в окне возникла человеческая фигура, которая замахала руками, как мне показалось, по-дружески и приветливо. Чувствуя прилив сил, я поспешил к двери дома и ударил в неё дверным молотком. Я не сомневался, что наконец-то мы были спасены.

На мой первый стук никто не ответил. Я поднял молоток во второй раз, когда дверь неожиданно распахнулась с такой силой, что он вылетел у меня из руки. На пороге стоял парень в очках и с мученическим выражением на лице. Он явно тайно страдал.