- Ах! Я так люблю ее романы! - в экстазе всплеснула руками девушка. - А вы?
- Не сказал бы этого.
- Не может быть!
- Чересчур сладко, - сурово произнес Джемс. - Сентиментально.
Девушка удивилась.
- Что вы! Ее романы взяты прямо из жизни. Я вас не понимаю.
Они шли по дорожке сада. Джемс отворил для нее калитку, и она вышла на дорогу.
- В романах тети молодые люди претерпевают тысячи треволнений и в конце концов женятся.
- Вы говорите о "Запахе цветка", где Эдгар спасает тонущую Мод?
- Я говорю вообще о всех теткиных книгах, - он с любопытством посмотрел на нее. Он нашел разгадку мучившей его тайны. С того момента, как он увидел девушку впервые, она ему казалась странно знакомой. И теперь он понял... - Да ведь вы сами - вылитая героиня теткиных романов! Именно таких девушек она любила описывать.
Глаза Розы заблестели.
- Неужели вы в самом деле так думаете? Вы знаете, я то же самое почувствовала, увидев вас! Вы сами - типичный герой романа мисс Пикней!
- О, что вы говорите! - возмутился Джемс.
- Нет, в самом деле! Я поняла это, когда вы выскочили через окно. Вы были так похожи на Клода Мастерсона из "Девушки с гор".
- Не читал, - мрачно ответил Джемс.
- Он был очень сильный и храбрый, с глубокими, темными, мрачными глазами.
- Если уж все должно идти по теткиным романам, то сейчас вас должен сбить с ног автомобиль, а я должен отнести вас в дом, уступить вам свою... Берегитесь! - вдруг закричал он.
Но было уже поздно. Она лежала у его ног жалким комочком батиста, кружев и шелка, а за угол заворачивал огромный хрипящий мотор. Из него высунулся толстый, краснолицый джентльмен в меховой куртке. Он обнажил голову, - о, нет, не жестом сожаления к своей жертве! - он прикрывал номер машины.
Собачонка Тото, к сожалению, осталась жива.
Джемс отнес девушку в дом и положил на кушетку в столовую. Потом позвонил, появилась румяная экономка.
- Пошлите за доктором! - скомандовал Джемс. - Несчастный случай.
Экономка склонилась к девушке.
- Ах, бедняжка, бедняжка! - прошептала она. - Какая красавица!
Пришлось послать садовника за доктором Брэди.
Явился доктор и после долгого осмотра сообщил:
- Кости не поломаны, но много ссадин на нежной коже. И конечно, испуг. Она должна побыть здесь некоторое время, Родмен. Ей вредно двигаться.
- Оставаться здесь? Немыслимо, неприлично, неудобно!
- Ваша экономка будет присматривать за ней.
Доктор подмигнул. Он был мужчиной средних лет с бачками.
- Хорошенькая девушка, Родмен?
- Я тоже так думаю.
- Красавица. Дочь феи...
- Что? - воскликнул Родмен. Он знал доктора Брэди как совершенно непоэтичного человека. Единственно, чем вдохновлялся доктор, это вопросами пищеварения.
- Дочь феи. Нежное, чудное создание. Когда я взглянул на нее, Родмен, сам чуть не влюбился. Ее маленькая ручка лежала на ковре, как белая лилия на поверхности воды, а ее большие, красивые глаза с надеждой смотрели на меня, точно...
И доктор Брэди побрел по саду, бормоча выдержки из поэтов, а Джемс с ужасом смотрел ему вслед.
Через неделю мистер Эндрю Мак-Киннон, старший компаньон известной фирмы "Литературное агентство Мак-Киннон и Гух", сидел у себя в конторе на Чансери-Лейн, глубоко задумавшись над телеграммой. Потом он позвонил.
- Попросите мистера Гуха зайти ко мне.
И снова задумался.
- Мистер Гух, - сказал он вошедшему компаньону, - я только что получил от Родмена любопытную телеграмму. По-видимому, он хочет видеть меня и просит приехать к себе.
Мистер Гух прочел телеграмму.
- Написано под влиянием сильного возбуждения, - согласился он. Удивляюсь только, почему он сам не едет сюда, если ему так нужно вас видеть.
- У него очень серьезная работа. Он кончает роман для издательства "Проддер и Виггс". Ну, что же, погода прекрасная. Если вы присмотрите за конторой, я поеду к нему позавтракать.
На перекрестке дорог, приблизительно в миле от "Жасминного домика", Мак-Киннон увидел на краю шоссе жестикулирующую фигуру и приостановил автомобиль.
- Доброе утро, Родмен!
- Наконец-то вы приехали! - ответил Джемс. Он показался агенту худее и бледнее обыкновенного. - Может быть, мы пройдемся пешком? Мне нужно с вами серьезно поговорить.
Мак-Киннон согласился, и Джемс при виде его сильной, уверенной фигуры почувствовал некоторое облегчение. Мак-Киннон был угрюмый плотный человек; при встрече с ним редакторы смущенно теребили галстуки и соглашались на все его условия. Эндрю Мак-Киннона никак нельзя было заподозрить в сентиментальности. Тщетно расточали ему поэтессы и романистки свои улыбки. Он оставался холоден и непоколебим.
Читать дальше