Зигфрид Ленц - Живой пример

Теперь-то Пундт достает фунтик с сухими фруктами и усиленно угощает Хеллера, тот берет наконец сушеное яблочное кольцо, кладет себе на колено.

— Попозже, я съем его попозже.

— Дорогой коллега Хеллер, пытались ли вы когда-нибудь подсчитать, сколько было в вашей жизни будто подстроенных совпадений? Вот видите! Вполне понимаю ваш скепсис, ваше неприятие того обстоятельства, что ломбард, в котором мальчики раздобыли себе деньги, именно тот самый, но, быть может, ваш скепсис пойдет чуть на убыль, если я скажу вам, что как раз ломбарды — наиболее предпочитаемые объекты ограбления. В этом случае реальная жизнь — а точнее говоря, реальная статистика — оправдывает автора.

— Безотрадно все это, — вздыхает Хеллер, — если права реальная жизнь, сразу же наступает сплошная безотрадность.

Этот довод вовсе не убеждает Валентина Пундта, для него реальная жизнь — это то, чем все измеряется, но если теперь ему позволено будет признаться, что не удовлетворяет в предложенной новелле его самого и что он хотел бы в ней увидеть, то он скажет следующее:

— Калле с приятелями забрался, стало быть, в ломбард. Вы ведь помните, в кассе оказалось всего несколько мелких монет, этими деньгами Калле не расплатиться с долгами, а потому он прихватывает часы и драгоценности, сколько влезает в карманы. Ночной сторож их спугнул, мальчишки спасаются бегством и теряют друг друга из виду. После тщетных поисков, уже в предрассветной мгле, Калле возвращается домой. Мать заснула у стола. Вы сохранили эту картину в памяти? Да? Тогда вы, конечно же, помните, что мальчик тотчас ложится в постель, а мать прибирает его вещи и тут-то обнаруживает ночную добычу. Мать извлекает все из его карманов, складывает часы, кольца, ожерелья в коробку. А теперь, дорогой коллега, мне хотелось бы кое-что добавить: среди ворованных вещей матери надо бы найти свое обручальное кольцо, которое она сама отдала в залог. Разве не придала бы подобная ситуация драматизма? Разве не придал бы этот поворот всей новелле большую связность? Мальчик, сам того не ведая, крадет кольцо, которое мать заложила, что бы раздобыть денег ему на развлечения? А?

— Да это же Чайковский, — отвечает Хеллер, — я так и слышу за кадром этого фильма музыку Чайковского. А если бы еще существовала УФА [6] УФА (UFA.g. — Universum Film A.g.) — киноконцерн, основанный в Германии в 1917 г., выпускал фильмы мелодраматические, исторические, приключенческие и др., проникнутые националистическим духом, в 30–е годы приспосабливался к национал-социалистскому режиму. , такой фильм сняли бы всенепременно. Не в обиду будь сказано, господин Пундт, но эту новеллу не спасти никакими поправками.

— А концовка?

— Концовка, разумеется, говорит в пользу матери, на сей раз мать приводит полицейских к постели мальчишки, видимо, надеется, что ему смягчат наказание, в новелле ведь есть намек, что коробку с краденым она возвратит в ломбард.

Но Валентин Пундт не оценивает концовку так категорично, не такая уж она пресная: скорее как раз неясность мотива и кажется ему привлекательной для толкования; привела мать полицейских к постели сына только затем, чтобы избавить его от новых обвинений, или ее побудило к этому свойственное ей чувство справедливости? Новеллу можно понимать и так и эдак, по бесспорно одно: здесь речь идет о примере, который не взирает на нас с альпийских высот, о примере из повседневной жизни, к тому же персонажи взяты из социальных низов, как того и желал Хеллер.

Янпетер Хеллер поднимает сушеное яблочное колечко к глазам, помедлив, дует на него резко, коротко, точно сдувая с него пыль, снова внимательно оглядывает и все еще не решается откусить от него кусочек, а кладет теперь на письменный стол. Нет, он никак не может проголосовать за предложение госпожи Зюссфельд, хотя в новелле имеется приемлемый хрестоматийный конфликт: разлад между чувством сострадания и чувством справедливости; в целом его, Хеллера, эта история не удовлетворяет.

— Поверьте мне, господин Пундт, прежде чем взяться за предложенную мне работу, я перерыл десяток хрестоматий. Если наше общество таково, каким оно отражено в этих книгах, то мы, представляется мне, все как один живем в каком-то идиллическом мире. Отцам достаточно засучить рукава, чтобы решить все проблемы, а матери, кажется, только для того и существуют, чтобы вознаградить любое горестное испытание сладким пирогом. Я твердо решил, что результат нашей работы будет иным.