Лэнгстон Хьюз - Симпл предъявляет счет

— При всей туманности вашей притчи из нее можно понять, что вы считаете южных расистов существами хилыми, а негров — людьми здоровыми и энергичными, способными разделать их под орех. И все это, по-вашему, произойдет в результате объединения каких-то внешних сил.

— Да, черных, желтых и коричневых сил, — сказал Симпл, — и не путем войны, а просто из-за потери уважения. Южный плантатор скорей согласится, чтобы его расстреляли, чем станет терпеть неуважение со стороны тех, кого он ставит ниже себя. Индусов, египтян и китайцев он ставит почти так же низко, как и негров. Так что если эти страны совместно проявят к мистеру Чарли неуважение, он так разозлится, что начнет чертыхаться на чем свет стоит. И когда он израсходует всю свою желчь и все запасы брани — вот тогда-то цветные, которым незачем беспокоиться о Суэцком канале, о Тайване или Пакистане, вот тогда-то мой народ свободно войдет в школу и с легким сердцем возьмется за ученье. Я тоже снова пойду учиться и начну с того, на чем остановились белые. Попробую немного заняться тем, как себя следует вести. Попробую извлечь что-нибудь хорошее из их же собственных книг.

— А что будет, когда южане очнутся от обморока, придут в себя от кошмара и всяких других напастей, которых вы им пожелали?

— Тогда Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения войдет, как обычно, с ходатайством в Верховный суд и опять выиграет дело, — отвечал Симпл. — А я буду просто посиживать в школен с благоразумной неторопливостью распевать «Не сдвинусь я с места», и попрошу южан, что стоят снаружи, дружно подтягивать мне. А потом я приглашу их в школу, чтобы и они тоже чему-нибудь подучились, ведь нынче они еще сущие невежды. Вот и все.

— А вы читали, сэр, в газетах, что во Флориде отменили Неделю братства, так как, согласно программе, цветной и белый священники должны были вместе читать проповедь, а хор предполагался смешанный? — спросил Симпл.

— Нет, — сказал я. — По каким же все-таки мотивам?

— Ее отменили «в интересах братства»! Уверяю вас, белые южане, особенно во Флориде, что-то замышляют: сначала не пустили негров-республиканцев на банкет, который устраивала их же партия, а затем отменили Неделю братства — ничего себе братство у них получается!

— Да уж эта последняя их выходка прямо какая-то нелепость!

— Сущая нелепость, — сказал Симпл. — Южане ведут себя порой на редкость вздорно. В наш демократический век так поступать нельзя. Если белому и цветному священнику даже не разрешают одновременно произносить проповеди, а белому и цветному хору вместе петь, то как же, скажите на милость, христиане смогут вообще объединиться? В газетах пишут, что родители — белые родители — даже посылали в школу с детьми записки: они-де не желают принимать участия в Неделе братства совместно с цветными. Такие родители внушали своим детям дурные мысли; не будь этого — дети, возможно, поступили бы правильно. Ведь сказано же в библии: «Если не будете, как дети…» — что, по словам моей тетки Люси, означает: «невинны, как дети», — «…то не войдете в царствие небесное». Просто не представляю себе, каким образом белые флоридцы вообще могут войти в царствие небесное?

— Я тоже, разве что они родятся вновь.

— Ну, если уж они родятся вновь, то пусть на этот раз появятся на свет божий стариками и постепенно становятся детьми. Может — по мере того как они будут становиться моложе — немного поумнеют, а то сейчас, старея, они становятся все глупее и глупее. Во всяком случае, каждому было бы приятно родиться семидесятилетним, лысым, со вставными зубами, а потом постепенно идти назад, к детству, и вместо того чтобы стареть, делаться все моложе и моложе. Может, к тому времени, когда белому южанину стукнет десять лет, он будет лучше и чище и даже станет добрым, как дитя. А когда он превратится в младенца, ему не придется мучиться и умирать. Он попросту уйдет обратно туда, откуда пришел, и даже не узнает об этом — ведь младенец в утробе матери еще ничего не знает о нашем мире. Так что смерть в этом возрасте не была бы страшна.

— Фантастическая идея, — сказал я.

— Но отличная, — возразил Симпл. — В самом деле, было б здорово, если бы каждый — хоть белый, хоть черный — рождался стариком и молодел, вместо того чтобы рождаться младенцем и всю жизнь стариться. Подумать только: если бы я с каждым днем становился все моложе, до чего бы роскошное будущее ожидало меня! С другой стороны, я мог бы оглянуться назад, на ту пору, когда мне было сорок и когда я не в меру выпивал, слишком много курил, частенько мучился от ревматизма и зубной боли, страдал от перепоя и ломоты в пояснице. И я мог бы сказать: все это уже проходит, проходит, а вот уже и совсем прошло. С каждым днем я становлюсь все моложе. В скором времени я, по малости лет, брошу пить, а если и закурю сигарету, то закашляюсь, и никогда больше не испытаю ни болей в пояснице, ни зубной боли, и так как я буду холост, то не узнаю никаких других напастей. Я предвижу, что стану мальчишкой, которому незачем волноваться из-за женщин, и даже разведусь с моей первой женой, не платя ей ни цента — что взять с мальчишки! Я даже смогу не возвращать вам пять долларов, которые должен сейчас, — ведь я дойду до возраста, когда не делаешь никаких долгов. О дружище, как замечательно было бы расти назад, а не вперед, не стареть, а делаться все моложе!