Франчиск Мунтяну - Статуи никогда не смеются

Албу встал из-за стола и подошел к Балшу, зная, что в форме он выглядит и выше и внушительнее. Некоторое время Василикэ с любопытством смотрел на него, потом улыбнулся смущенно и несколько испуганно. «Он совсем не изменился, — отметил Албу. — Вот также улыбался он и тогда, на чердаке собора. Как капризна судьба! Оба мы начали с подвала крепости и оба оказались в одном и том же учреждении. Только в разных ролях».

— Ты не узнаешь меня, Якоб? — Василикэ специально назвал его по имени, чтобы подчеркнуть их близость.

Албу наморщил лоб. Краешком глаза он посмотрел на Бузату. Тот понимающе улыбнулся. У Албу вся кровь прилила к лицу.

— Что это за человек? — спросил Албу, повернувшись к Бузату.

Бузату вздрогнул. Вытянулся по стойке смирно.

— Василикэ Балш, товарищ начальник. Арестован за попытку тайно перейти границу. Человек, о котором я вам докладывал сегодня утром. Он утверждал, что знаком с вами.

— Я вижу его в первый раз.

Василикэ Балш окаменел. Пристально посмотрел на Албу, чтобы убедиться, не ошибся ли он случайно. Нет. Это был тот самый трусишка. Ведь они вместе с ним просидели три дня в одной камере.

— Но мы сидели в крепости…

— Меня не касается, где ты сидел, — перебил его Албу. — Меня интересует только то, что ты был на границе. Ты сказал, что мы знакомы… Хорошо, тогда, может быть, тебе знакомо и это? — И он ударил его кулаком в висок.

Василикэ Балш прислонился к стене, удивленно посмотрел вокруг и услышал приглушенный, словно доносящийся из соседней комнаты, пронзительный смех Бузату. «Как же это рн не узнает меня?» Он хотел что-то сказать, но в это мгновение Албу ударил его нотой по колену. Он почувствовал резкую боль в одном колене, потом в другом. У него вырвался крик.

— Замолчи, — набросился на него Бузату. — Орать здесь, в кабинете товарища начальника, компрометировать его?! Замолчи! Слышишь? — и он ткнул его кулаком в лицо.

Василикэ Балш скользнул вдоль стены, сжавшись, как меха гармони.

Придя в себя, он оторопело обвел взглядом комнату. Вначале он не понял, где находится, потом, увидев за столом Албу, вспомнил все. Он хотел встать, но эта попытка причинила ему острую боль. Язык у него стал клейким и распух.

— A-а, ты очнулся, господин Балш? — услышал он голос Албу и вздрогнул.

Албу подошел к нему и присел на корточки.

— Хочу дать тебе совет, дорогой Василикэ. Не говори больше никому, что мы знакомы… Так как это тебе ничего хорошего не принесет… Зачем ты хотел перейти границу?

— Потому что здесь мне тошно стало с такими, как ты, — иронически прошептал Балш. — Мне надоело, и я устал.

— А твой попутчик, Перчиг? И ему надоело здесь?

— Не знаю.

— Вот что, Василикэ. Мы ведь с тобой знакомы, даже, пожалуй, приятели. Я отпущу тебя, если ты кое-что мне скажешь. Перчиг — это человек барона. С какой целью он хотел перейти границу? Если скажешь мне это, ты свободен.

— И ты мне дашь тридцать монет?

Албу не понял намека. Он нахмурился.

— Я спрашиваю тебя в первый и последний раз. Учти это, дорогой Василикэ. Впрочем, чтобы тебе было не так грустно, скажу тебе, что ты принят за шпиона. У тебя обнаружен ряд очень важных документов. Тебя сам черт не спасет. Даю тебе три минуты.

— А чем ты мне гарантируешь, что, если я скажу, меня не будут считать шпионом?

— Своей дружбой,

— Ты просто свинья… но делать нечего. Все равно придется сказать — зачем тебе и его бить? Он переправляет доллары для барона.

Албу встал.

— Стало быть, переправляет доллары для барона.

Он пошел к окну, улыбаясь. Василикэ Балш тоже встал и прислонился к стене. Сказал:

— Я надеюсь ты человек слова, Якоб. Человек слова, говорю я.

Албу повернулся к нему.

— Да. Иди. Умойся и убирайся. Ты свободен.

— Ты ждешь кого-нибудь? — спросила Клара и не дожидаясь ответа, бросилась в кресло, зевнула.

— Да, доктора Молнара.

— Опять он придет? — сморщилась Клара. — Знаешь, папа, мне жаль тебя. С некоторых пор ты встречаешься со столькими идиотами…

Вольман нежно посмотрел на нее.

— Да, Клара. Со столькими идиотами…

Они пообедали в маленькой столовой, обитой вишневой парчою с мягким блеклым рисунком: кольца, кольца, симметрично расположенные, как восточная вязь. Здесь им было приятнее обедать, чем там, в большом холодном неуютном зале, где по углам прятались тени. После смерти Анриетты они старались не бывать в большом зале: Вольман потому, что там находила себе приют Анриетта во время припадков, а Клара просто потому, что зал ей не нравился.