Якоб Беме - Аврора, или Утренняя заря в восхождении

веществе или массе: он не может потерпеть своего плена в иссушенном

и трется с терпким духом в сухой массе, пока не зажжет огонь; когда

же это случится, горький дух пугается и получает свою жизнь.

75. Прими здесь это правильно: в земле, вне растений и металлов, ты

не почуешь и не найдешь ничего, кроме терпкости, горечи и воды, но

вода в ней совсем сладка в противность двум другим.

76. А также жидка, тогда как те две жидки, грубы и горьки, и они

всегда враждуют между собою: поэтому бывает непрестанная драка,

война и борьба; но в драке этих трех нет еще жизни, но они суть

темная долина и три вещи, которые никогда не выносят друг Друга, но

между ними вечная драка.

77. И отсюда берет свое начало подвижность; отсюда же берет свое

начало и гнев Божий, покоящийся в сокровенном; отсюда же произошло

начало и диа-вола, смерти и ада, как ты можешь прочесть о том выше,

в главе о падении диавола.

78. Когда же эти три вещи: терпкость, горечь и сладость -- трутся

между собою таким образом, то верх берет терпкое качество, ибо оно

самое сильное, и могущественно стягивает сладкое воедино; ибо

сладкое качество кротко и растяжимо вследствие своей мягкости и

принуждено сдаться в плен.

79. Когда же это случится, то и горькое качество бывает также в

плену, в теле сладкой воды, и вместе с ней иссушается; и так жестоко

дерутся в высохшей массе, пока она не станет совсем сухою, ибо

терпкое качество все сильнее стягивает и иссушает ее.

80. Когда же сладкая вода не может более обороняться, в ней

поднимается скорбь, как в человеке, когда он умирает, и дух

разлучается с телом, и тело сдается в плен смерти -- так сдается в

плен и вода.

81. И в этом возникновении скорби рождается зной скорби, и от него

выступает пот, как у умирающего человека; и этот пот качествует

совместно с терпким и горьким качествами, ибо он сын их, которого

они породили из сладкой воды, когда довели ее до смерти.

82. Когда же это случится, то терпкое и горькое качества радуются о

своем сыне, разумей: о поте, и каждое сообщает ему свою силу и

жизнь, и они напитывают его, как прожорливого поросенка, так что он

у них скоро вырастет большим; ибо терпкое качество, равно как и

горькое, непрестанно извлекает сок из земли и наливает им своего

юного сына.

83. Тело же, которое первоначально было стянуто воедино из сладкой

воды, остается мертвым, и домом владеет теперь пот тела,

качествующий совместно с терпким и горьким качествами, и ширится в

нем, и становится великим, тучным и похотливым.

84. Но оба качества, терпкое и горькое, не могут, однако, оставить

свои распри и вражду, но непрестанно борются между собою; терпкое

сильно, но зато горькое проворно.

85. И когда терпкое нападает на горькое, то горькое отскакивает в

сторону и захватывает с собою сок своего сына; тогда терпкое повсюду

преследует его и хочет взять его в плен и тогда горькое рвется из

тела наружу и вытягивается как можно дальше.

86. Когда же наконец тело становится слишком тонким, так что оно не

может больше его вытянуть, а горькая распря слишком жестокой, то

горькое качество принуждено бывает сдаться в плен. Однако терпкое не

может умертвить горького, но держит его только в плену, и битва

между ними так велика, что горькое успевает еще в волокнах вырваться

из тела и захватывает с собою тело своего сына.

87. Таков рост, или сплочение воедино, или образование тела

какого-нибудь корня, как оно происходит на земле.

88. Теперь ты скажешь: как может быть Бог в этом рождении? Смотри:

таково рождение природы, и если бы в этих трех качествах, как-то:

терпком, горьком и сладком, не было возжженного огня гнева, ты

увидел бы, пожалуй, где Бог.

89. Но вот теперь во всех трех огонь гнева: ибо терпкое качество

слишком холодно и слишком жестко стягивает тело; и сладкое также

слишком густо и темно, и терпкое качество скоро схватывает его, и

держит в плену, и чрезмерно иссушает; и горькое слишком колюче,

убийственно и неистово; и эти три не могут прийти к согласию.

90. Иначе если бы терпкое не было так жестоко возжжено в холодном

огне, и вода не была так густа, и горечь так буйна и убийственна, то

они могли бы возжечь тот огонь, от которого произошел бы свет, и из

света -- любовь, и из молнии огня -- звук: тогда ты, пожалуй, увидел

бы, не небесное ли то было бы тело, в котором сиял бы свет Божий.