Якоб Беме - Аврора, или Утренняя заря в восхождении

пришел и родился от своего отца, и стал человеком в чреве девы

Марии), до сей поры было весьма скрыто от сынов человеческих, и о

нем высказывались различные мнения.

2. Ссорились из-за него и ученые в своих многих странных писаниях и

таскали друг друга за волосы, осыпая насмешками и поношениями; и тем

бесчестили святое имя Божие, и ранили его члены, и разоряли храм

Его, и оскверняли святое небо этими хулениями и враждою.

3. Всегда и всюду люди полагали, что небо отстоит от сей поверхности

земли на много сот или тысяч миль и что один Бог обитает в этом

небе; и некоторые физики осмелились даже мерить эту высоту и

сочинили диковинные вещи.

4. Хотя и сам я прежде этого моего познания и откровения Божия также

считал, что единственное настоящее небо и есть то, которое

замыкается высоко над звездами светло-голубою окружностью, и думал,

что Бог пребывает там один своим особым существом и правит в сем

мире только лишь силою своего Святого Духа.

5. Когда же это причинило мне немало тяжелых ударов, исходящих, без

сомнения, от духа, имевшего склонность ко мне, я впал наконец в

тяжелую меланхолию и печаль, созерцая великую глубину сего мира, а

также солнце и звезды, равно и облака, дождь и снег и рассматривая в

духе моем все творение сего мира.

6. Ибо во всех вещах находил я злое и доброе, любовь и гнев: в

неразумных тварях, как-то: в дереве, камнях, земле и стихиях, равно

как и в человеке и в зверях.

7. А также взирал я и на малую искорку человека, какое она могла бы

иметь значение пред Богом по сравнению с этим великим зданием неба и

земли.

8. Но так как я находил, что во всех вещах было злое и доброе, в

стихиях равно как и в твари, и что в сем мире безбожному жилось так

же хорошо, как и благочестивому, а также что лучшими странами

владели варварские народы и что счастье благоприятствовало им лучше,

нежели благочестивым.

9. То это ввергло меня в совершенную меланхолию и сильную печаль и

не могло меня утешить никакое писание, которое было мне, однако,

весьма хорошо знакомо; причем, конечно, не оставался праздным и

диавол, нередко внушавший мне языческие мысли, о которых я здесь

умолчу.

10. Когда же в этой печали дух мой (о котором я тогда мало или

ничего не разумел) решительно воздвигся к Богу как бы с великою

бурею и все мое сердце, и весь ум со всеми прочими мыслями и со всею

волею сосредоточились на том, чтобы неотступно бороться с любовью и

милосердием Божиим и не отступать, пока Он не благословит меня, то

есть не просветит меня своим Святым Духом, чтобы я мог уразуметь Его

волю и избавиться от моей печали, -- тогда дух мой пробился.

11. Когда я в упорном рвении моем так жестоко выступал против Бога и

против всех врат адовых, как если бы сил моих было еще больше, в

готовности положить свою жизнь (чего я, конечно, не был бы в

состоянии сделать без содействия Святого Духа Божия), то вскоре,

после нескольких жестоких боев, дух мой пробился сквозь врата адовы

до самого внутреннего рождения Божества и был там объят любовью, как

жених обнимает возлюбленную невесту свою.

12. Каково же было ликование в духе, я не могу ни описать, ни

высказать; и это не может быть сравнено ни с чем, лишь с тем, когда

посреди смерти рождается жизнь; еще можно сравнить это с

воскресением из мертвых.

13. В этом свете дух мой вскоре проник зрением все и во всех тварях,

а также в зелени и траве, познал Бога, кто Он есть, и как Он есть, и

какова его воля: и вскоре в том же свете выросла и моя воля в

великом побуждении описать существо Божие.

14. Но так как я не был в состоянии тотчас же охватить глубокие

рождения Божий в их существе и постичь их в моем разуме, то прошло

добрых двенадцать лет, пока было дано мне истинное разумение; и было

с ним как с молодым деревом, посаженным в землю: сначала оно молодо,

и нежно, и приятно на вид, особенно если оно хорошо принялось расти;

но оно не тотчас же приносит плоды, и даже если бы зацвело, цветы

отпадают; и немало пройдет над ним холодных ветров, морозов и

снегов, прежде чем оно вырастет и начнет приносить плоды.

15. Так было и с этим духом: первый огонь был лишь семенем, а не

пребывающим светом; немало холодных ветров пронеслось над ним с той

поры, но воля никогда не угасала.

16. Это дерево нередко также испытывало себя: не может ли оно

принести плод, и покрывалось цветами, но до сей поры цветы сбивались