Арно Зурмински - Йокенен, или Долгий путь из Восточной Пруссии в Германию

Они бы и еще послушали старика, если бы Петеру не понадобилось бежать в отхожее место. Уже несколько дней его мучил понос. Он не мог далеко отходить от выгребной ямы, вырытой за бараком номер двадцать пять. Пока Петер несся к занавешенной соломенными циновками открытой яме, сиденье над которой скоблили дочиста каждый день, Герман и Тулла оставались у входа в лагерь. Герману нравилось, когда он мог оставаться с Туллой один на один, и было удивительно, что сейчас он смотрел на нее другими глазами, не так, как десять месяцев назад в Йокенен. Ему нравились ее длинные русые косы. Его нисколько не беспокоило, что в косах опять было полно вшей. Одной дезинсекцией от этих паразитов просто так не избавишься. Герман схватил за косу, дернул так сильно, что Тулла вскрикнула, вырвалась и убежала. Он помчался за ней следом. Они бегали по лагерной улице, прятались среди бараков и за мусорными баками, хихикали, визжали и чуть не столкнулись с пожилой женщиной, несшей из прачечной в свой барак мокрое белье, чтобы развесить на веревке у печки.

Возвращавшийся бледный Петер - шел он очень медленно - покачал головой, глядя на сумасшедшую возню. Чем заняться? Надо сходить к кухне. Они болтались перед входом в кухонный барак, осматривали каждого входящего и выходящего, перерыли помойку, ничего не нашли.

- Что будет сегодня на обед? - спросил Петер женщину, носившую в кухню дрова.

- Ка-пу-ста, - смеясь, ответила женщина по-русски.

Может быть, им перепадет добавка, если они помогут носить дрова. Они несли по первой охапке поленьев, когда в лагерь въехала машина с громкоговорителем на крыше, хорошо знакомая им всем. Машина проехала по лагерной улице туда и обратно, оповещая, что в прачечной опять состоится врачебный осмотр. Хорошо, будет хоть перемена в однообразной лагерной жизни. Явиться всем. Женщины и дети в десять часов, немногочисленные мужчины в половине двенадцатого. Обед будет только после того, как все пройдут осмотр. Петер уже относился к мужчинам, но Герман мог идти в десять часов с Туллой и женщинами. Там он впервые увидел Туллу обнаженной, с распущенными длинными волосами. Господи, среди костлявых старых спин, желтой сморщенной кожи, отвислых животов и грудей, грязных, гноящихся ног Тулла выглядела как нежный, бледный ангел.

Еще одно утро. После раздачи хлеба Петер отозвал Германа в сторону и подвел к забору. Он без слов поднял проволоку и показал на дыру, достаточно большую, чтобы проползти на животе. Они зашли за Туллой. Петер пополз первым, потом Герман, за ним Тулла, безуспешно старавшаяся не запачкать платье.

И вот они за забором. Не зная, куда идти, пошли просто в поле, в сторону военного аэродрома, разбитые ангары которого виднелись на расстоянии нескольких километров на опушке леса. Пустынный бетонный ландшафт, изувеченные деревья, воронки от бомб и разбитые самолеты "Хейнкель" пугали Туллу. Она готова была бежать обратно в лагерь. Ради Туллы мальчики далеко обошли эти развалины и направились к садовым участкам на окраине города. Там из печных труб упорядоченного, уютного существования поднимался теплый белый дым. Сады и огороды были ухожены, заборы сверкали свежей краской. За некоторыми окнами еще стояли украшенные Рождественские елки. До Крещения, потом игрушки снимут. В поселке были люди, почтальон на велосипеде, конная упряжка с возом дров, а грузовой автомобиль на древесном угле развозил по домам мешки угольных брикетов. Были дети, шедшие с ранцами на спине в школу. Собаки, лающие на прохожих. Скворечники и птичьи кормушки на деревьях. Удивительный мир!

И кому только пришла в голову эта идея? Петеру Ашмонайту или Тулле? Потом уже трудно было выяснить. Во всяком случае, это Тулла сказала: "У них наверняка полно всякой еды".

Петер тут же стал думать, как что-нибудь стянуть. Можно придти в темноте и обследовать огороды. Может быть, где-то ссыпана в бурты картошка? Или свекла? Но Тулла предложила:

- А давайте просто попросим... Подойдем к двери и спросим, не найдется ли у них чего-нибудь для нас.

- Будем как нищие, - сказал Герман.

Но Петер уже воодушевился.

- Нищие или нет... Тулла подойдет к двери и скажет... А что нужно сказать?

- Почему я? - спросила Тулла.

- Девочке больше дадут, - объяснил Петер.

Они вместе разучили, что Тулла будет говорить:

- Я бедная беженка, два дня ничего не ела.

Сработало в первый же раз. Тулле дали по яблоку на каждого. Потом уже не так везло. В одном доме не открыли, перед другим их встретила собака. Но кое-что все-таки набралось: Рождественское печенье, морковка, сухой кусок хлеба.