Эптон Синклер - Широки врата

В те далекие и ушедшие счастливые дни можно было верить в идеи, свободно их обсуждать, и быть уверенным, что, в конце концов, возобладает самая лучшая. В те догитлеровские времена на щеках Труди Шульц появлялся румянец при удаче с выполненным рисунком или при обсуждением преимуществ социализма перед коммунизмом, демократии перед диктатурой. Люди и Труди — Ланни был в восторге от музыкального сочетания их имён — часто вступали в споры, как это делал сам Ланни, что скорее было причиной расколов и отсутствия настоящего сотрудничества между левыми группами, а не конфликт идей, или персоналий. А также отсутствие толерантности и открытости, старомодных добродетелей: бескорыстия и любви. Причиной также была борьба за власть. Раскол и ослабление движения были вызваны мыслями о себе, а не о массах, которым обещали служить. Слушая эту пылкую молодую пару на собрании интеллигенции в школе, которой он и Фредди Робин помогали, Ланни думал: «Вот правда, немецкий дух, который Бетховен и Шиллер мечтал распространить по всему миру. Alle Menschen werden Brüder!»

Теперь Люди не было, а его жена была измучена страхом и горем, которые продолжались уже полтора года. Она сжимала руки, когда говорила. Её точеные ноздри мелко дрожали, и временами в её глазах появлялись слезы и текли по ее щекам. По бледным щекам, и Ланни мог догадаться, что ее работа, или то, что это было, не оставляло ей ни времени, ни денег, чтобы правильно питаться. Он хотел было предложить ей где-нибудь поесть, но понимал, что это будет воспринято, как навязчивость и дурной тон.

Она хотела привести его в то же состояние, что и сама, чтобы не дать ему также наслаждаться тишиной и счастьем. Так как она рисковала показываться с ним на улицах и дорогах, она хотела использовать это, чтобы внушить ему трагическую необходимость помощи в её деятельности и её товарищей. Она хотела убедить его оказать помощь в спасении Люди, если он был еще жив, а если он погиб, то в спасении его товарищей и его дела.

У Ланни никогда не было случая рассказать любому из этих немецких друзей, что он сам видел и пережил. Теперь он слушал знакомый рассказ о жестокости за пределами воображения порядочных людей. Труди рассказывала ему о судьбах людей, которых он встречал на школьных приемах. Бледная и дрожа от ужаса, она говорила:

«Они хватают мужчин и женщин, старых и молодых, они не щадят никого. Они вывозят их в лес за пределы города и избивают их до смерти и хоронят их на том же месте, или оставляют их там, пока кто-нибудь не найдёт их и не похоронит. Они бросают их в застенки, которые имеются в подвалах полицейских участков и штаб-квартиры партии. Там пытают людей, заставляя их сознаться и назвать своих друзей и товарищей. Там бывают случаи до того отвратительные, что нельзя заставить себя рассказывать о них. Ни испанская инквизиция, ни китайские палачи, ни дикие индейцы в Америке не делали ничего подобного, что делают они».

«Я слышал много об этом», — ответил Ланни. Он решил сейчас ничего больше не рассказывать.

— Германия стала страной шпионов и предателей, никогда не знаешь, кому можно доверять. Они учат детей в школах шпионить за своими родителями и доносить на них. Они мучают совершенно невинных людей за действия их родственников. Нельзя доверять ни слуге, ни сослуживцу, даже другу. Уже впятером нельзя встретиться в частном доме, никто не смеет высказать мнение или даже спросить о новостях. Никогда не знаешь, кто днём или ночью постучит в дверь или группа штурмовиков, или гестапо со своим тюремным фургоном. Всегда находишься под воздействием этих ужасных мыслей и не можешь выбросить их из головы. Я женщина, а у них так много садистов и выродков, поэтому я ношу с собой флакон с ядом и готова проглотить его, прежде чем они коснутся меня.

«Послушайте, Труди», — сказал он. — «Почему бы вам не позволить мне помочь вам выбраться из этой страны?»

— И бросить моего мужа? Ланни, вы должны знать, что я не могу этого сделать!

— Мне не нравится это говорить, но есть ли шанс, что он жив. Ведь за полтора года он не смог отправить вам ни слова? А некоторые из его товарищей по заключению были освобождены!

— Вы об этом ничего не знаете, Ланни. Все происходит в темноте. Они держат людей в уединенных подземельях, чьи имена не известны. И даже если бы я знала, что Люди погиб, я бы осталась ради других. Как я могу быть в безопасности, пока мои дорогие друзья терпят такие муки и чрезвычайно нуждаются в помощи?