Эптон Синклер - Широки врата

Ланни не успел рассказать своему другу о картинах. Теперь он сказал: «Рауль, у меня почти тоже положение, как у нас было с Командором. Он оказался подлинным Гойя, и я получил двадцать пять тысяч долларов за него. Я отдал всю сумму, чтобы купить медицинские материалы, которыми здесь, несомненно, пользуются в настоящее время. У меня есть еще один шанс того же рода, только это французские картины, так что я не думаю, что они могут быть классифицированы как часть национального достояния Испании».

«Не беспокойся, я ничего не имею против», — сказал Рауль. — «Нам прямо сейчас нужны антисептики больше, чем искусство».

— Хорошо, тогда, я рискну с ними. Но есть одна важная проблема, бензин, чтобы доехать обратно до Валенсии.

«Это требует официального разрешения», — сказал испанец. — «Но я думаю, что смогу это устроить. У меня есть разрешение для журналистов. Но раз вы привезли двух авиаторов, вы, безусловно, имеете право вернуться обратно».

Дом Сандоваля был на площади Пласа-де-ла-Индепенденсия, модный район и претенциозная архитектура в стиле французского ренессанса. Ланни позвонил в дверь, а затем снова зазвонил, и снова, и снова. Его сердце почуяло беду, по-видимому, трусливый дворецкий сбежал. И как иностранец может получить и забрать шесть картин французских импрессионистов из стен салона? Ланни позвонил еще немного, а в промежутках между звонками невежливо поколотил по двери, но это было военное время. Он уже собрался попросить Рауля сделать запрос в соседнем доме, когда услышал слабый щелчок и понял, что в двери появилось отверстие, из которого выглянул темный глаз.

«Buenos dias» — сказал Ланни. — «Es esta el domo de Señor Sandoval?»

« Sí, Señor » — ответил глаз.

Ланни объяснил медленно и на старательном кастильском, что у него есть письмо от хозяина. Он добавил: «Вы помните меня, я был здесь прошлым летом и смотрел картины».

« Sí, sí, Señor .» — Человек начал отпирать дверь, извиняясь тем временем. — «Времена опасны, и мы живём в подвале».

— Хозяин волнуется, почему вы не пишете ему.

— Мы боялись выходить на улицу, сеньор. Анархисты ужасные люди, но мавры хуже.

Дворецкий был верная душа, по мнению Ланни. Ему никогда не пришла бы в голову мысль, что он имел право последовать примеру своего хозяина и убежать. Он привёл свою жену и детей, и они заперли дом и скрывались от бомб и снарядов, и еще больше от страшных людей.

«Вот это письмо», — сказал Ланни. Вероятно, человек не смог прочитать названия картин, но он узнал бланк и подпись, и вспомнил лицо Ланни. Он позволил Ланни выбрать картины, каждую в соответствующей раме, и принес старые постельные принадлежности, чтобы их обернуть. Он послушно снёс их вниз и уложил в багажник автомобиля. За это он получил соответствующие чаевые и соответствующе поблагодарил, а затем убежал обратно в дом. Плаза-де-ла-Индепенденсия, казалось, находилась прямо на линии огня, и звуки напоминали дюжину гроз, происходящих одновременно. Их неистовство слегка уменьшалось, когда вы запирали дверь дома, чуть больше, когда вы заперли дверь подвала, и еще больше, когда вы положили матрас на голову.

Осталась только одна вещь, бензин. Рауль сказал Ланни куда ехать. Он получил разрешение и запасы песет Ланни в оплату за него. «Теперь примите мой совет», — сказал испанец. — «Заприте двери и езжайте прямо до конца. Вас будут просить тысячи людей взять их, но если вы это сделаете, вы израсходуете всё ваше топливо и не сможете больше заправиться».

Казалось, жестокие советы. Но война ещё хуже. Ланни знал, что деньги, которые он хотел бы получить за картины, послужат делу. С другой стороны, если картинам будет нанесён вред, долг в размере двенадцати тысяч долларов сильно ударит ему по карману. Кроме того, непроявленная плёнка в его фотоаппарате может представить собой удачный ход для Робби, и таким образом помочь делу, даже косвенно. «Хорошо,» — сказал он; — «Я это сделаю.»

Но он этого не сделал.

Он высадил Рауля за квартал от его офиса, а затем отправился в Палас отель и расплатился. Это огромное здание на площади Пласа-де-лас-Кортес на восемьсот номеров с ванной в каждом номере сейчас почти пустовало. Недавно прибывшие русские техники несколько смягчили отсутствие клиентов в гостинице. Было обещано, что их прибудет больше. По-видимому, Советы решили походить на итальянцев в гостинице Альфонсо XIII в Севилье. Здесь, в Мадриде в Палас отеле гостей обслуживали услужливые официанты в черных галстуках и фраках, но пришлось извиниться за то, что запас кофе в отеле был полностью исчерпан, а хлеб съели в течение дня.