Генри Лоусон - Рассказы

Гуртовщик, бывший овцевод, в отъезде. Его жена и дети остались дома одни.

Четверо оборванных, тощих детей играют около дома. Вдруг один из них кричит: «Змея! Мама, змея!»

Высохшая, загорелая до черноты австралийка кидается из кухни, подхватывает малыша с земли и, придерживая его у левого бедра, тянется за палкой.

— Где она?

— Здесь! Заползла в кучу дров! — кричит старший мальчик — пострел лет одиннадцати с сообразительной рожицей. — Стой там, мама! Я с ней разделаюсь. Отойди! Я разделаюсь с негодяйкой!

— Томми, иди сюда! Она тебя укусит. Иди сейчас же, слышишь, что тебе говорят, мерзкий мальчишка!

Мальчик неохотно подходит, таща за собой палку — больше, чем он сам. И вдруг ликующе кричит:

— Вот она! Ползет под дом! — И бросается с поднятой палкой. В то же мгновение большая черная дворняга с желтыми глазами, которая всем своим видом проявляла чрезвычайный интерес к происходящему, срывается с цепи и бросается за змеей. Но на какую-то долю секунды она опаздывает, и ее нос утыкается в каменную щель как раз в тот момент, когда хвост змеи, мелькнув, исчезает. И тут же палка мальчика опускается и обдирает собаке нос. Аллигатор не обращает на это никакого внимания; он принимается рыть землю, чтобы подлезть под дом. Но его наконец утихомиривают и сажают на цепь. Он им еще пригодится.

Жена гуртовщика ставит детей около собачьей будки, а сама караулит змею. Она приносит два блюдечка с молоком и ставит их на землю около стены, как приманку для змеи. Но проходит целый час, а змея все еще не показывается.

Солнце садится, надвигается гроза. Детей нужно отвести в дом. Но в дом она их не пускает, так как знает, что под полом змея, которая в любую минуту может проползти в комнаты сквозь щель в полу. Поэтому она приносит несколько охапок дров в кухню и затем приводит туда же детей. В кухне нет пола, или, вернее, пол есть, но глинобитный, земляной, как его здесь называют. Посреди кухни стоит большой, грубо сколоченный стол. Она приводит туда детей и велит им забраться на стол. Это два мальчика и две девочки — еще совсем малыши. Она кормит их ужином и затем, прежде чем стемнеет, идет в дом и хватает несколько подушек и одеял, каждую минуту ожидая увидеть змею или наткнуться на нее. Потом стелет постель для детей на кухонном столе и усаживается около него, чтобы сторожить всю ночь.

Она все время поглядывает в угол, и на кухонном шкафчике лежит наготове дубинка, сделанная из молодого деревца. Рядом стоит ее корзинка с шитьем и «Журнал для юных леди». И собаку она привела в комнату.

Томми с трудом удалось загнать в постель, и он заявляет, что все равно не будет спать всю ночь и убьет эту чертову змею.

Мать спрашивает, сколько раз ему говорить, что нельзя ругаться.

Он положил дубинку с собой под одеяло, и Джекки жалуется матери:

— Мама! Томми всего меня исцарапал своей дубинкой. Скажи ему, чтобы он ее выбросил.

Томми:

— Заткнись, ты, черт! Или ты хочешь, чтобы тебя укусила змея?

Джекки замолкает.

— Если она тебя укусит, — говорит Томми минуту спустя, — ты распухнешь и от тебя будет вонять, покроешься красными, зелеными и синими пятнами, а потом лопнешь. Правда, мама?

— Ну, ну, не пугай ребенка. Спи, — говорит она.

Двое младших детей уже спят, а Джекки время от времени жалуется, что ему тесно. Ему освобождают больше места. Вдруг Томми говорит:

— Мама! Слышишь этих проклятых опоссумов? Свернуть бы мерзавцам шею.

А Джекки возражает сквозь сон:

— Но они же не вредные, эти мерзавцы!

Мать:

— Вот видишь, я говорила тебе, что Джекки научится у тебя ругаться.

Но слова Джекки вызывают у нее улыбку. Джекки засыпает.

Потом Томми вдруг спрашивает:

— Мама! А как ты думаешь, когда-нибудь вытащат из колодца этого проклятого кенгуру?

— Господи! Откуда я знаю, детка! Спи.

— Ты меня разбудишь, когда змея выползет?

— Разбужу. Спи.

Близится полночь. Дети все спят, а она тихо сидит около них и то читает, то шьет. Время от времени она бросает взгляд на пол и стену, смежную с домом, и как только слышит какой-либо шорох, хватается за палку. Начинается гроза, и ветер, продувая сквозь щели, колеблет пламя свечи, угрожая задуть его. Женщина ставит свечу на столик в защищенном от ветра месте и загораживает ее газетой. При каждой вспышке молнии щели между горбылями отсвечивают серебром. Гремит гром, и дождь льет как из ведра.

Аллигатор во всю длину растянулся на полу, устремив взгляд на стену. И женщина знает, что змея там. Внизу в стене большие дыры, которые ведут под пол жилого помещения.