Иржина Троянова - Яна и Ян

— Только не думай, что это я. Я на такое не способен. Но фат он наверняка. На днях я опять видел его с Моникой. Они сидели в машине и очень мило беседовали. А если ты считаешь, что он любит тебя, значит, ты совсем чокнутая.

— Подожди! — перебила его мама. — Тебе тоже достанется за то, что ты меня вовремя не предупредил, хотя был в курсе. Очень печально, что я узнала об этом от чужих людей. Но боюсь, что слишком поздно. Во всяком случае, судя по тому, в каком виде она пришла…

В этот момент в передней зазвонил телефон. Вся квартира наполнилась его дребезжанием. Трубку снял Ирка.

— Это вас, леди, — сказал он с издевкой, — Ромео просит Джульетту.

Я вскочила.

— Сиди! — приказала мама. — А ты, Ирка, передай ему, что в приличные дома после десяти вечера не звонят.

Однако я не послушалась, потому что просто не могла усидеть на месте. Оттолкнув брата, я бросилась к телефону, схватила трубку и совсем-совсем близко услышала такой родной голос:

— Яничка, ты не сердишься, что я звоню так поздно? Я просто хотел сказать, что люблю тебя, что ты моя первая настоящая любовь. Ты слышишь меня?

— Да… — прошептала я. Меня душили слезы стыда, жалости и унижения. — Но я… сейчас не могу с тобой говорить…

Около меня появилась мама, вырвала из моих рук трубку и сказала в нее своим обычным, властным тоном:

— С вами говорит Янина мама. Я хотела предупредить вас, что против ваших поздних звонков. Если у вас серьезные намерения по отношению к моей дочери, то придите как порядочный человек и представьтесь нам. Мы должны знать, с кем имеем честь…

— Сейчас? — донеслось из трубки, но это было все, что я услышала, потому что нервы мои не выдержали: я убежала в свою комнатку, бросилась на диван и расплакалась.

Я возненавидела собственную мать, брата, Монику, Орешка — вообще всех, кто постоянно вмешивается в мою жизнь. Папы в Праге не было, а он единственный, кто заступился бы за меня. Таков закон подлости: когда тебе нужна помощь, то единственный человек, который мог бы тебе ее оказать, непременно где-то далеко-далеко.

Потом я услышала, как мама в кухне жаловалась Ирке:

— Какая дерзость — он хотел прийти сейчас! Ночью! Мы его пригласим, конечно, но только когда вернется отец. А до этого Яна не должна с ним встречаться. Парень собирается в армию, и если у него сейчас на уме одни девушки, то можно себе представить, сколько их будет там, в армии. А она, глупая, собирается его ждать!.. Одним словом, Ирка, ты будешь ходить за ней в магазин и провожать домой.

— Что я, нянька, черт побери?!

Следите за мной, следите, водите за ручку! Все равно не уследите! Я люблю Яна и буду его ждать, и не только два года, а хоть десять лет, хоть двадцать, сколько потребуется… Я буду любить его, даже если у него, кроме меня, будет дюжина девушек. Но этого просто не может быть, потому что он любит только меня, и я верю ему, верю, верю…

Ночью я тихонечко пробралась на кухню и съела остатки гуляша. Конечно, я готова была идти на жертвы во имя любви, но холодный гуляш показался мне для этой цели не очень подходящим…

Спал я плохо, что случается со мной редко. Сказались, наверное, нервозность перед экзаменами, разговор с директором, тоска по Яне, а главное — беседа по телефону с ее матерью. А до вчерашнего дня мне даже нравилось, что Яну держат дома в строгости.

Еле дождавшись утра, я позвонил ей в магазин. В телефонной трубке послышался такой суровый женский голос, что у меня мороз пробежал по коже. Несмотря на это, я решительно, но вежливо спросил, могу ли я поговорить с Яной.

— Это служебный телефон, и продавщицам не разрешается вести по нему частные разговоры! — «Бац» — это бросили на рычаг трубку.

Я даже вздрогнул.

— Вижу, у тебя ничего не получается с той порядочной девушкой! — прокомментировала мою неудачу пани Коничкова, которая в это время взбивала на нашей кухне тесто для бисквита, чтобы отнести его потом маме в больницу. — Да, сижу я как-то дома, вдруг звонок. А за дверью — ну прямо звезда Голливуда! И на ней кило штукатурки. Но я же не знаю, где ты можешь быть… Так вот, я ей вполне деликатно объяснила, что у меня не справочное бюро и что ты не докладываешь мне, куда уходишь…

Это могла быть только Моника. Однако что ей от меня понадобилось?..

Первая половина дня тянулась страшно медленно. Я пытался заниматься, но в голову ничего не лезло. В полдень я снова начал прохаживаться около телефона, боясь к нему приблизиться, словно это была клетка с хищным зверем. Может, рискнуть еще раз?