Юлия Лавряшина - Невозможная музыка

Она боялась еще и того, что в электричке будут деревянные сиденья, от которых разболится поясница, и какой тогда уж поход!. А оказались — мягкие, правда, слегка ободранные по углам, как в любом общественном транспорте. Но после трех часов пути все четверо все равно еле сползли с них.

Лилька заметила, что Наташа (она с самого начала называла про себя Сашкину маму только так), уже через полчаса после отправления начала заметно ерзать и почему-то все предлагала сыну поменяться местами. Но Сашка вцепился в окно так, что не оторвать, хотя оно было мутным от пыли. А напротив у окна сидела Лилька. Она с радостью уступила бы Наташе свое место, только той хотелось именно на Сашкино.

В чем было дело Лилька догадалась только, когда сидевшая рядом с учеником Иоланта повернула голову и, посмотрев на что-то позади, загадочно улыбнулась. Вытянув шею, Лилька попыталась разглядеть, что там такого особенного и увидела, что какой-то человек, не отрываясь, смотрит на Сашину маму. Лильке он показался совсем старым, у него даже седые волоски были на висках. Интересно, зачем ему смотреть на Наташу?

"Наверное, это ее уже бесит", — подумала Лилька с сочувствием. У них в классе тоже был мальчишка, который все уроки сидел, уставившись на нее. Однажды Лилька не выдержала, пнула его со злости и попала прямо по чирию. Мальчишка взвыл и, упав на парту, пролежал так полчаса, чтобы не разреветься у всех на глазах. Лильке было жаль его, но откуда она могла знать, что у него болячка в этом месте? Зато с тех пор он больше не надоедал ей своими собачьими взглядами…

— Эй! — Лилька легонько, совсем не как того мальчишку, толкнула Сашу ногой. — Иди на мое место, если ты без окна жить не можешь. А вы на Сашкино садитесь, — обратилась она к Наташе. — Я уже до того насмотрелась на эти деревья, что тошнит.

Ей показалось, что Иоланта взглянула на нее неодобрительно, только Лилька не поняла из-за чего. Может, неприлично говорить вслух, что тебя тошнит? Особенно, если на самом деле ничего такого не чувствуешь… Или это из-за того, что она помогла Наташе пересесть? Наверное, для Иоланты тот человек не был таким уж старым. Или она не заметила, как он раздражает Наташу своими непонятными взглядами?

С двумя косами, лежавшими на груди, Наташа выглядела совсем, как старшеклассница, и не один раз за дорогу Лилька с завистью подумала о Саше: "Вот же кому-то везет с мамами!" Она уже знала от Сашки, что Наташа родила его чуть ли не сразу после школы и потому, конечно, не успела состариться. Наверное, Лилькина мама не казалась бы такой юной. Но Лилька согласна была бы и на старушку… Особенно такую, как Иоланта.

Перебравшись на место сына, Наташа сразу повеселела и заговорила о том, как давно не ходила в кроссовках и как же это, оказывается удобно. А потом вдруг взяла и оглянулась. Лилька чуть не всплеснула руками: "Вот что делает! Он ведь все смотрит…"

Она увидела, как мгновенно покраснела мочка Наташиного уха и край щеки и перепугалась за нее: "Это от страха? Или она так разозлилась? Еще стукнет его, а он ведь здоровый. Спортсмен, наверное, — костюм спортивный. Ничего костюм… И сумка…"

— Не сладко нам придется одним в горах, — между тем сказала Иоланта Сигизмундовна, ни к кому не обращаясь. В джинсах и в старых кедах, с каким-то диковинным баулом под боком она казалась Лильке забавной, совсем не похожей ни на учительницу музыки вообще, ни на ту Иоланту, у которой они пили чай из таких тоненьких чашек, что Лилька опасалась нечаянно проткнуть фарфор пальцем.

Кажется, Наташа ничего не услышала. Быстро заморгав, словно только проснулась, она спросила:

— Что?

— Я говорю, что было бы куда спокойней, если с нами был… еще один мужчина, кроме Саши.

Лильку так и передернуло:

— Вот найдем дедушку, будет еще мужчина!

Сразу оторвавшись от окна, Саша спросил с нервным смешком:

— А там что, волки водятся?

— Не припомню… Но мало ли опасностей, кроме волков? К тому же, если вы, конечно, найдете пещеру, придется разбирать камни. Справитесь? Тогда ведь работали взрослые люди.

Постаравшись придать лицу безмятежное выражение, Лилька проговорила:

— А если эти камни кто-нибудь уже разобрал?

— Маловероятно, — откликнулась Иоланта. — Пятеро, оставшихся из нас, — уже старики. Если б вы не заморочили мне голову, разве я полезла бы надрываться?