Ибрагим Рахим - Судьба

Мекка была далеко, так далеко, что и во сне не снилось, а эти места близко. Раз верующие не шли в Мекку, святые наступали на верующих своими могилами.

Духовенство наловчилось фокусничать… Стоит вспомнить хотя бы святого Дукчи из Мархамата… Изобретательный ишан окружил себя слугами, которые имели свои тайные клички: овца, коза, курица, верблюд, деньги… Слуги встречали верующих во дворе, принимали у них приношения, а потом вводили в дом, к ишану, и, в зависимости от того, кто вводил, ишан говорил пришельцу:

— Спасибо за козу.

И пораженный его провидением набожный паломник падал на пол.

Дукчи имел огромное влияние на народ. Он поднял мусульман против царских солдат и повел их на Андижанскую крепость с одними палками в руках. «Палки будут стрелять!» — сказал чудотворец. Но палки не стреляли, восстание было подавлено солдатами…

Ишан Дукчи был хотя бы фанатиком, а вот Халим-ишан! Этот, конечно, сам не верил аллаху, а наживался как мог. Безбожно наживался…

Что же, может быть, газ подожжет ему пятки?

В пустыне, ровной, как скатерть, уже тянулись к небу «чинары»… В ее жарких объятьях они не задыхались. Это были буровые вышки, которым про себя Бардаш дал такое ласковое прозвище. «Чинары» росли и росли на глазах.

Алишер считал, что ему не повезло.

Когда он, сразу после автошколы поступил на работу в гараж обкома, никто не сомневался, что он будет ездить на черной «Волге» и вытирать тряпочкой ее зеркальное стекло, отражающее новостройки Бухары. А вместо этого ему попался какой-то инструктор и — пожалуйте в пустыню. На «газике».

Да и «газик»-то затасканный. Передняя тяга полетела! Машина только выглядела здоровой, а на самом деле уже была не для песков. Как видно, она сюда и не заглядывала… Никудышная машина! А езжай! Интересная жизнь!

— Вот так поедешь и увидишь страсти-мордасти, — сказал Бардаш. — Не перевелись еще темные люди.

— Думаете, в Бухаре этого мало? — спросил Алишер.

— Все же меньше, чем в кишлаках.

Алишер заухмылялся.

— У меня скоро братишка женится. Приходите на свадьбу. У них обязательно мулла будет.

— Родной братишка?

— Двоюродный.

— Верующий?

— Что вы! Родители требуют. Иначе не согласны. А он студент. Приходите. Будете почетным гостем. Может, и мулла сбежит, вот молодые обрадуются. А то невеста плачет, парень руки опустил, а родители не согласны без муллы и денег на свадьбу не дают.

— Беда!

— Всякие люди есть, — сказал Алишер глубокомысленно. — Придете?

— Если пригласят.

— Конечно! Спасибо вам.

Алишер правил и косил узким глазом на Бардаша — похоже, начальник у него ничего, вот только машина — барахло… Ну, попотеем и пересядем на «Волгу», не все сразу…

Дорога терялась в верблюжьей колючке. Красный песок скрипел под колесами, казалось, насквозь пронзая резиновые покрышки. Не хватает еще, чтобы спустил скат. Покукуешь. Мелкие камушки с треском бились о днище. Иногда попадалась равнина, вся изрытая гусеницами тракторов, словно ее мяли и кромсали гигантские чудовища. Глубокие колеи проваливались в землю, песчаные насыпи вставали рядом хребтами. Заскочи — и повиснешь на таком хребте. Попади в колею — провалишься и не вылезешь, хоть зарывай. Да и зарывать не надо — сам себя зароешь. Стоит тормознуть, как окутывает вихрями песка и пыли, летящими из-под колес. Начальнику что? Он к жене едет. У него тут где-то жена… А ему, Алишеру, за что такие страдания?

А Бардаш ехал и думал о том, что вот где-то здесь пророет Анисимов свои траншеи газопровода, сварит метровые трубы в бесконечную нить, по которой газ пролетит до Бухары, до Самарканда, до Ташкента и дальше, во все концы, возможно, очень далеко… На юг, на восток, на север… В пустыне появятся домики газообходчиков, как стоят, красуясь, у шоссейных магистралей домики дорожных мастеров. И шоссе, наверное, пролягут. Будут верблюды натыкаться на странные растения в пустыне — серебристые заглушки с манометрами. Это все, что останется от буровых вышек…

О многом думал Бардаш. И о Ягане. И об Алишере. Забавный паренек. Сердитый, чего-то дуется. А упрямый. Обмотал пораненные руки тряпками, а руль не отдает. Ну, пусть закаляется…

Вдруг машина ухнула вниз и взревела. Газуй, Алишер, газуй. Эх, передней тяги нет!

— Я же говорил! — злорадно проворчал Алишер.

— Давай лопату.

— Сейчас посмотрю, взял ли…

— Другой раз смотри до выезда.

— Я нанимался не в пустыне работать.

— Ты работаешь в обкоме, а у обкома никаких границ нет. Сегодня в городе, завтра в пустыне, послезавтра в кишлаке… Нашел лопату?