Фрэнк Харди - Власть без славы. В двух книгах

— Верно, Джек! — подтвердил Боб.

— Завтра же один из вас перекинется к святошам и внесет предложение — запретить азартную игру повсюду, включая и Флемингтонский ипподром.

— Вы просто гений, Джек! — воскликнул Боб Скотт, никогда не упускавший случая польстить своему покровителю.

— А ведь это может выйти, — сказал Гарсайд.

— Конечно может. Вы только подумайте! — с увлечением продолжал Джон Уэст. — Насколько мне известно, законопроект для Бонда и Гиббона составлял Суинтон. Он прикидывается святошей чистой воды, а на самом деле он член правления Скакового клуба. Как только вы внесете поправку, клуб перестанет поддерживать законопроект — и его провалят. Консерваторы не пойдут на то, чтобы запретить богачам играть на легальных ипподромах.

— Ну еще бы! — подхватил Скотт. — И вот что я придумал: мы внесем поправку, запрещающую публиковать условия пари до или после состязаний. Тогда и Сол Соломонс и все букмекеры Скакового клуба будут против. Наша возьмет!

— Ух ты! — возликовал Ренфри. — Того и гляди, Джоггинс перейдет к нам!

— Я могу подготовить поправку, — вызвался Гарсайд.

— Нет, нет. Этим займется Эштон. Так будет лучше. К вам могут отнестись с подозрением. И так уже много сплетен ходит.

— Пожалуйста, как вам угодно.

— Эштон скоро должен быть здесь. Я его жду.

— В таком случае разрешите мне удалиться. Он меня не любит, и я плачу ему тем же. Наглость какая! Назвать меня публично, на заседании парламента, предателем только за то, что я баллотировался по списку лейбористов, а потом перешел к либералам. Да я с самого начала именно этого и хотел.

Джона Уэста не интересовали политические взгляды его ставленников, лишь бы они выполняли то, что от них требовалось. Он был доволен и Эштоном и Гарсайдом. Оба они отлично боролись против законопроекта об азартных играх. Чего же ему еще!

Он не стал задерживать Гарсайда.

— Как хотите, только сегодня на заседании парламента не забудьте переменить тактику.

— Будьте покойны, не забуду.

Когда Гарсайд ушел, Ренфри спросил Джона Уэста:

— Много сплетен собрал про Гиббона и Суинтона?

— Хватит. Гиббона я прижму, Я узнал, что он работает на пару с одним крупным букмекером, а еще он совладелец заведений мадам Брюссельс. Это факт! Теперь я ему покажу! Попляшет он у меня! Барни все это написал до своего отъезда. Думаю дать в «Истину». Джон Нортон зол на святош. Он напечатает.

— Ну, а про Суинтона?

— Про него ничего такого не знаю. Только вот рабочим оплату снизил, когда строили плотину. А вот про Бонда — сколько угодно. Он как-то раз забыл свой жезл спикера в одном из домов мадам Брюссельс. Но я пока что его не трогаю. Посмотрим, что он ответит нашей делегации о числе состязаний.

— Против Суинтона и я ничего не выкопал, — со вздохом сказал Ренфри. — Не курит, не пьет. Небось, на собственную жену — и то не глядит.

Между тем Фрэнк Эштон уже подходил к конторе Уэста. Широкий лоб Фрэнка был нахмурен. Джон Уэст звонил ему дважды: вчера он сказал, что поставит за него на верную лошадку; на какую, не может сообщить по телефону, потому что агенты Джоггинса подслушивают его телефонные разговоры. Интересно — взяла она скачку? И сколько он поставил? Придется поверить ему на слово.

А сегодня утром Джон Уэст опять звонил и просил прийти к нему в контору по важному делу. Ну что ж, послушаем, какое такое важное дело, но сдается мне, что мистер Уэст и мистер Эштон скоро разойдутся в разные стороны. Помочь ему провалить законопроект — это еще куда ни шло, но…

— Вы хотели видеть меня, мистер Уэст? — спросил он, усаживаясь на стул, на котором только что сидел Гарсайд.

— Да. Как, по-вашему, закон пройдет?

— Судя по всему, он будет принят и утвержден без существенных поправок.

— А если будет предложена поправка о запрещении игры даже в Флемингтоне?

— Думаю, кое-кто из министров пойдет на это. Суинтону и другим нельзя будет возражать, потому что выступали они очень резко. Трудно сказать наперед. О такой поправке я не подумал. Впрочем, сомневаюсь, чтобы это помогло. Бонд — человек неглупый. Поставит поправку на голосование, и ее провалят.

— А может, Бонд ее поддержит, — вставил Скотт.

— Вот вы подготовили бы поправку и сегодня же внесли предложение, — сказал Джон Уэст. — Если в законопроекте будет предусмотрено запрещение всех видов азарта, то мы должны поддерживать его, а не проваливать.

Эштон смущенно топтался на месте и, видимо, хотел как можно скорее выбраться из конторы Уэста.