Луиза Олкотт - Старомодная девушка [litres]

Вскоре в комнату влетели Фан и Сидни, и пришло время удивляться Тому. Сестра ни словом не упомянула в письмах о своей помолвке, и это событие для него было неожиданностью. Фан даже сочла его ошарашенный вид выражением недовольства. Он отошел от первого потрясения, рассыпавшись в радостных восклицаниях.

– Ну, а ты что по этому поводу думаешь? – повернулся он к Полли, прятавшейся в тени алькова кровати миссис Шоу.

– Мне это очень нравится, – ответила она, и у Тома не осталось и тени сомнения в ее искренности.

– И мне нравится, – улыбнулся Том. – Надеюсь, ты обрадуешься еще одной помолвке, о которой вскорости станет известно, – добавил он с загадочным видом и увел Сидни в свою «берлогу». Девушки застыли с ужасным выражением на лицах: «Помолвлен с Марией Бейли!»

Полли с трудом выдержала этот вечер, и к восьми часам силы у нее кончились. Улучив момент, она незаметно выскользнула из комнаты, чтобы улизнуть домой. Она подогревала возле камина галоши перед выходом и размышляла, какого размера ноги у Марии Бейли и помогает ли ей Том надевать эту тугую обувь, когда за спиной ее вдруг послышалось:

– Ну уж нет. Без меня не уйдешь. Я пойду тебя провожать. – И Том решительно выхватил у нее из рук галоши.

– Зачем? Я не боюсь идти одна и не хочу отрывать тебя от родственников в первый же день, – она изо всех сил прятала радость от его предложения.

– Зато я хочу, чтобы меня оторвали, – заявил Том. – Я тебя провожал целый год назад. Ты помнишь? Помнишь?

– Тебе кажется, это было очень давно? – спросила она.

– Бесконечно! – воскликнул он.

Полли вымученно улыбнулась, и даже розовый капор, который очень ей шел, не в силах был скрыть удрученного вида.

– Что с тобой? – встревожился Том. – Чересчур много работала? Выглядишь очень усталой.

– Нет-нет. Мне нравится быть такой занятой, – тихо сказала она, спешно натягивая перчатки.

– А мне нет, если ты из-за этого делаешься такой бледной.

Она подняла на него глаза, которые никогда не умели скрывать правду. Том покраснел, со стуком уронил галоши на пол, схватил ее за руку и порывисто сказал:

– Полли, выслушай меня.

– Не нужно, Том. Мы ждали этого. Надеюсь, ты будешь счастлив, – она почти расплакалась.

– Что-о? – он уставился на нее словно врач, которому вдруг открылось безумие пациентки.

– Нэд нам писал о ней, – отвечала она. – Когда ты сказал о скорой новой помолвке, мы поняли, что ты имеешь в виду свою.

– Да не свою, а Нэда. Это он помолвлен и просил меня рассказать тебе. Они недавно договорились.

– С Марией? – Полли крепко вцепилась пальцами свободной руки в спинку стула.

– Именно, – подтвердил Том.

– Но… Ты писал про нее чаще него. Вот мы и подумали… – потрясенно пробормотала она.

– Что это я влюбился? – договорил за нее Том. – Ну да, влюбился. Но не в нее.

У Полли перехватило дыхание, словно на нее внезапно опрокинули ведро воды.

– Хочешь узнать имя той, в которую я влюблен уже больше года? – быстро продолжал он. – Так вот, это Полли!

С мольбой во взгляде он открыл ей объятья, и она бросилась прямиком в них.

Предоставим же их на какое-то время друг другу. Любовные сцены неописуемы. Те, кто имел счастье пройти через это, сочтут пресными любые слова, а несведущие упрекнут автора в неправдоподобии.

Ну а теперь вернемся к Полли и Тому. Они сидели на диване в том блаженном состоянии, которое следует за первыми бурными объяснениями и расцвечивает необычайными красками даже унылые будни. Том до конца не верил, что зима тревог и сомнений осталась для него позади и уступила место самой прекрасной весне в его жизни. А счастливая Полли, в полном согласии с женской натурой, потребовала от него объяснений.

– Говоришь, что давно уже любишь меня, но почему уехал, ни слова мне не сказав? – с легким укором спросила она, вспоминая, как тяжело ей пришлось.

– Как я мог набраться смелости, если не мог тебе предложить ничего, кроме совершенно никчемного себя? – пожал он плечами.

– Да этот никчемный только и был мне нужен, – от ее слов он поверил, что ангелы в нашем бренном мире отнюдь не перевелись.

– Полли, любимая, ты всегда нравилась мне, но до какой степени, я окончательно понял только перед отъездом. Я был несвободен до этого, считал, что тебе нравится Сидни, хотя ты прошлой зимой и дала ему от ворот поворот, как я знал от Фан. Он во всех отношениях потрясающий человек. До сих пор не пойму, почему ты к нему равнодушна?

– Если честно, сама не пойму, – улыбнулась она. – Женская душа – загадка. Поди разберись, кто и почему нас прельщает.