Луиза Олкотт - Старомодная девушка [litres]

– Что-то тут не так, – поморщилась Фан. – Напишу-ка я, пожалуй, Тому и невзначай спрошу о его сердечных делах.

– Ладно, согласна, – вздохнула Полли. – Только покажи мне письмо, прежде чем отправить. Вдруг вместо намека откроешь ему слишком много.

– Не бойся. Я ведь дала обещание.

– Помни, пожалуйста, что с тобой случится, если проговоришься, – серьезно предупредила Полли, и Фан подумала, что даже самые добрые девушки порой могут стать свирепыми.

– А если все окажется правдой, как быть? – осторожно осведомилась она у Полли.

– Пережить. Люди со многим справляются, – ответила та с таким видом, словно ей уже вынесли приговор.

Фан обняла подругу и перевела тему на возлюбленного номер два. Обсуждали девушки его долго. Изучили все записки от мистера Сидни к Фан. Полли вынесла твердый вердикт о том, что А. С. окончательно остыл к П. М. и всецело сосредоточился на Ф. Ш. На этой оптимистической ноте их совет в тот вечер завершился. Они поклялись поддерживать друг друга в эту осень и зиму, потому что предчувствовали серьезные изменения в жизни.

Фанни с удвоенной энергией осваивала обязанности по дому. Мистер Сидни вдохновлял ее на это. Домосед по натуре, он восхищался уютными жилищами, и она старалась изо всех сил, чтобы он оказывался именно в той обстановке, которую любит. Постепенно старый бабушкин дом менялся к лучшему. Мистер Сидни стал приходить чаще, тем самым показывая, что понижение статуса семьи Шоу для него не играет никакой роли.

Фан опасалась, что Сидни переключит внимание на Полли, когда та вернется в город, но скоро успокоилась. Он относился к мисс Мильтон как к другу семьи, не более, а Полли и не думала испытывать на нем свои чары. Она теперь реже бывала у Шоу. «Я сейчас не нужна Фан», – считала она. После работы она возвращалась домой, читала и рукодельничала до самой ночи.

Все заметили, как она изменилась. Уилл беспокоился из-за ее худобы, бледности и вялости. Он пытался ее встряхнуть, рассмешить и вел себя с ней до того дурашливо, что она то и дело взрывалась и одергивала его. Он бы совсем приуныл, если бы не Мод, которая, повзрослев на год, сделалась очень важной и свысока нагружала его множеством поручений, тем самым очень его забавляя.

С Запада по-прежнему приходили смутные новости. На осторожные расспросы Фан брат отвечал то ли в шутку, то ли всерьез, расхваливая вовсю «прекрасную мисс Бейли» и намекая, что «охвачен безнадежной страстью», но из его слов было непонятно – к кому. То ли он смеялся над ними, то ли скрывал за шуточками ужасную для Полли правду.

– Ничего, я выжму из него все, когда он приедет, – пообещала Фан, когда они с Полли в очередной раз сравнивали письма обоих братьев. Из них девушки сделали вывод, что мужчины – самые раздражающие и скупые на информацию существа на свете. Том продолжал их потчевать шуточками, а Нэд распространялся только о работе, полностью игнорируя тему Марии Бейли.

Промучившись от неизвестности целых шесть месяцев, Полли извелась и осунулась до такой степени, что, глянув однажды в зеркало на свое лицо с голубоватыми прожилками на висках и огромными глазами, она подумала: «Возможно, этой весной одуванчики расцветут на моей могиле».

Но прежде чем умереть, она хотела увидеться с Томом, и по мере того как время визита его приближалось, она мучилась то от надежды, то от страха, и ее дни проходили в лихорадочном волнении. К ней вернулся румянец, лишив ее «интересной бледности». Так прошло время до мая.

Однажды в ее комнату стремительно вбежала Фан.

– Приготовься, кто-то помолвлен, – не успев отдышаться, выпалила она.

Рука у Полли сама собой поднялась к лицу, будто она ожидала удара.

– Нет-нет, я совсем не про Тома, а про себя.

Ужас сменился радостью, девушки и плакали, и смеялись, и во всех подробностях обсуждали это прекрасное событие, как водится у близких подруг.

– Ох, Полли, мне до сих пор не верится. Я его не заслуживаю, но обещаю, что заслужу. Главное – он меня любит, значит, я сумею преодолеть что угодно, – говорила Фанни.

Полли слушала и любовалась ее лицом, которое было сейчас прекрасным.

– Какая же ты счастливая, – выдохнула она с улыбкой. – Имеешь полное право гордиться собой. Ведь ты так старалась заслужить все, что к тебе пришло.

– Он говорит, именно это его и заставило полюбить меня. – Фан почему-то никогда не называла своего суженого по имени, словно сохраняя его для себя. – Признался, что в прошлом году был сильно во мне разочарован, но ты наговорила ему обо мне столько хорошего, что он стал приглядываться к моей скромной персоне и в конце концов полюбил. Ох, Полли, я такая глупая и беспомощная.