Джим Кокорис - Богатая жизнь

— Хорошо.

— Тетя все еще переживает из-за ребенка?

— Да, немного.

— Да, такое кого угодно расстроит.

Утро было холодным, опавшие листья на земле были влажными от изморози. Но солнце светило, и я знал, что к полудню станет теплее. Томми шел в нескольких футах впереди, волоча палку по тротуару.

— Как вы думаете, что с ней будет?

— С малышкой? Не знаю. Уверен, что все будет хорошо. О ней позаботятся.

— Как вы думаете, почему они ее подкинули?

Морис прищурился, раздумывая.

— Вероятно, они думали, что в вашей семье ей будет лучше. Когда моя мама потеряла работу в телефонной компании, у нас были трудные времена, и она отправила меня пожить к тете в Сент-Луис. Мне тогда было восемь лет, и я страшно тосковал по ней. Но она вынуждена была так поступить. Так было лучше для меня. Теперь я это понимаю. Иногда приходится делать то, что необходимо, что нужно для того, чтобы как-то перебиться.

Морис раскуривал трубку, следуя обычному распорядку. Мне это казалось почти священнодействием, и я хранил молчание, пока он это делал.

— Я поговорил с твоим отцом о том, что произошло, — сказал Морис, делая первый короткий вдох. — Он хотел приехать, но я сказал, чтобы он этого не делал, что все под контролем. Он связался с полицией, и ему сказали, что с ребенком все в порядке.

— Когда папа приедет? — спросил я. Я вдруг почувствовал, что тоскую.

— Послезавтра. Он сказал, что конференция проходит хорошо. — Морис взял Томми за руку, потому что мы переходили улицу. Когда мы оказались на другой стороне, он отпустил его руку, и Томми опять убежал вперед, продолжая волочить палку, уже согнувшуюся посередине.

— Похоже, твоему папе очень нравится работа.

— Ему очень нравится Гражданская война.

— Очень важно, чтобы человек любил свою работу. Деньги совсем на него не повлияли. Они его не изменили.

— Папа никогда не меняется.

— То есть?

— Папа никогда не меняется, — повторил я, констатируя то, что и так было ясно. — Он всегда одинаковый.

— По-моему, постоянство и последовательность — это важная часть поведения родителей. Может быть, то, что он не меняется, на самом деле хорошо.

— Мне бы хотелось, чтобы он был разным.

Мы перешли еще через одну улицу. Мимо медленно проехала полицейская машина, и полисмен махнул Морису, а Морис махнул ему в ответ. Машина проехала, оставив за собой шлейф из листьев, как свидетельство того, что полиция всегда начеку.

— Ну, я уверен, что хоть немного он все же меняется. Думаю, деньги все же принесут какие-то изменения.

— Что бы вы сделали, если бы выиграли в лотерею?

— Что бы сделал я? Не знаю… — Он замолчал. — Не думаю, чтобы мне хотелось выиграть. — Потом добавил: — Твой отец, по-моему, он делает правильно.

Я не понял. Папа ведь вообще ничего с деньгами не делал.

— Что он делает? — спросил я.

— Не дает деньгам воли, — сказал Морис. — Не дает им завладеть собой. — С этими словами Морис несколько раз пыхнул трубкой, и оставшуюся часть пути мы шли в молчании.

В школьном коридоре ко мне подошел Бенджамин Уилкотт и прижал меня к шкафчику.

— Ты, задница, скажи своему отцу, чтобы оставил мою мать в покое.

— Хорошо, — пообещал я. Бенджамин крепко стиснул меня, и я почувствовал его дыхание, пахнущее разогретой зубной пастой.

— Плевать я хотел на то, сколько бабок у твоего старика. Мою маму ему не купить. И этот твой здоровенный телохранитель не поможет. — Он еще раз пихнул меня и отошел.

В первой половине урока Размышлений, вместо того чтобы молиться за кардинала, который опять заболел, я стал молиться о том, чтобы миссис Уилкотт переехала куда-нибудь за пределы нашего штата. Я решил, что для нашей семьи, а особенно для меня, будет лучше, если они уедут отсюда. Но, несмотря на все мои усилия, молитва вскоре растворилась в фантазиях о мщении Бенджамину. В голове у меня одна картина сменяла другую, вот я щиплю Бенджамина за щеки, вот стягиваю с него штаны на школьном дворе или перед девчонками из группы поддержки нашей футбольной команды.

Полет фантазии был прерван звуком пожарной тревоги, таким пронзительным, что я вскочил. Мисс Грейс оторвалась от своих бумаг и подняла глаза.

— Это не было предусмотрено расписанием, — сказала она и быстро вывела нас, сбившихся в кучку. А через несколько минут к фасаду школы подкатили две пожарные машины.

Больше часа мы ждали снаружи и наблюдали, как в школу входили пожарные, как они из нее выходили, сначала быстро и в организованном порядке, а потом уже заметно медленнее. Мисс Грейс усадила нас на землю в дальнем конце двора. Джонни сидел рядом со мной и вслух молился о том, чтобы школа сгорела дотла.