Миклош Залка - Осада

Петер Фёльдеш прислушался, пытаясь определить, откуда идут танки. Русский опять приподнялся над краем ямы и быстро спрятал голову вниз.

«Значит, наши…» Фёльдеш не обрадовался этому. Он так хорошо спланировал отделаться вечером от русского. И сделал бы это тихо, культурно, по-дружески. А теперь вот опять идут эти гады и плюют в кастрюлю. «Нужно схватить за конец пистолета. Этот не даст просто так схватить себя за руку». Он посмотрел на русского.

А русский в свою очередь смотрел на Петера и, казалось, выбирал место, куда бы всадить в него пулю.

— Ну, ты… — начал Петер, но голос подвел, и тогда он кивнул в сторону русских позиций.

Русский презрительно скривил губы.

«Ну конечно же, моя песенка спета…» Он не понимал, почему русский не уходит назад к своим, имея такое ранение, с которым многие месяцы можно будет прокантоваться в различных госпиталях. «Войну они и так выиграли, чего же он еще хочет?»

Петер вздернул брови: этот русский, видимо, не понимает, чьи бы танки ни шли, немецкие или венгерские, он, Петер, должен разоружить его и задержать, хотя ему этого и не хотелось. На ум пришли полевые жандармы. «Я не хочу погибать из-за тебя…»

Грохот танков приближался.

Русский взял в руку гранату.

«Когда будет перекладывать ее в другую руку…» — Фёльдеш весь напрягся.

Русский осторожно выглянул из ямы. Потом, бросив на Петера мимолетный взгляд, снова стал следить за танками. Глаза его сузились, он быстрым движением сменил в руке пистолет на гранату, но сил ему явно не хватало.

Пистолет вдруг выстрелил.

Петер чуть не оглох от выстрела. «Дурак», — мысленно решил Петер и еще сильнее прижал локоть русского к земле. Вдруг русский сделал попытку схватить зубами за нос Петера, который едва успел увернуться. «Ах, ты еще и кусаешься?!» Петер слегка отвел голову назад, чтобы придать удару большую силу, и, закрыв глаза, словно молотком, начал бить краем своей каски в лицо русского. В глаза брызнуло что-то теплое, но он продолжал наносить удары и остановился только тогда, когда почувствовал, что русский обмяк. Он вывернул из его рук пистолет, а когда взглянул на гранату, в жилах застыла кровь. Она уже была без предохранительной чеки, и он даже не заметил, когда русский успел ее выдернуть. «Сейчас граната взорвется…» Мгновенным броском он швырнул ее из воронки в сторону, как он думал, позиций русских.

Граната разорвалась в воздухе. Разлетаясь, засвистели осколки.

«Дурак…» Петер вспомнил про винтовку и поспешил взять ее, чтобы русский опять не начал с ней играть. «Шел бы ты ко всем чертям отсюда, тихо, мирно…» Слегка удивляясь и немного злясь, он покачал головой. «Что за фанатики такие…»

И вновь задрожала земля.

Петер осторожно выглянул из ямы.

Приближались немецкие танки, а вокруг них — венгерские солдаты. Взгляд Петера остановился на очкастом поручике при сабле. Это был их ротный. Он шел уже без сабли, держа в руке пистолет.

«Боже мой… Какой же он дубина, и даже спасся благодаря своей дурости».

Петер грустно обернулся к русскому, намереваясь жестами объяснить ему, чтобы тот дождался темноты, а потом спокойно полз бы к своим. Но когда увидел его, то вздрогнул от удивления и ужаса.

На месте лица русского зиял безобразный кусок кровавого мяса.

«Господи, боже мой… — Петер вздрогнул от ужаса и крепко стиснул зубы. — Ведь это я его доконал…»

Петер отвел взгляд от мертвого. На полу ямы валялась табакерка, и когда он ее поднимал, руки его дрожали.

Когда один из танков приблизился к воронке, Петер выпрыгнул из нее.

Тут он нос к носу встретился со своим ротным. Лицо офицера так и сияло.

— Я все видел, сын мой! — пытался он перекричать грохот танков, жестом подзывая к себе Петера.

Солдат покорно зашагал за офицером.

В нескольких шагах от воронки, в которой сидел Петер, он увидел подбитый русский танк со съехавшей набок башней. Петер догадался, что раненый русский вылез из этого танка, и его сердце учащенно забилось. «Я же вовсе не хотел…» Странное щемящее чувство охватило Петера, в горле запершило, и он закашлялся.

Вперед шли восемь немецких танков, а вслед за ними — венгерская пехота. И снова стали рваться снаряды, а когда Петер огляделся, то увидел, что три танка горели, остальные трусливо повернули назад. Ротный вдруг остановился и беспомощно осмотрелся.

— Назад! — хрипло крикнул он.

«Наконец-то я слышу от него хоть одно разумное слово…» Петер, виляя из стороны в сторону, побежал.