Миклош Залка - Осада

— Смотрите мне, шума тут не вздумайте поднимать.

Выйдя на лестничную клетку, Вонецне прислушалась, затем она спустилась в подвал, где Катица уже заваривала мамалыгу.

— Посолила хорошо? — поинтересовалась у девушки Вонецне. — А то вчера совсем несоленая была.

— Посолила, попробуйте сами…

— Ох, и проголодалась же я, — призналась Вонецне. — Ты кастрюлю пока поставь в духовку: пусть попреет немного, а мы с тобой тем временем порежем табачку, а как только наши мужчины сюда заявятся, я их мигом отправлю на поиски конины, так хоть табачок у них будет…

Катица вытаращила глаза. «Мы же на целую неделю недавно нарезали». Однако, ничего не сказав, она пошла вслед за хозяйкой.

Вонецне уселась на соломенный матрас, поставив перед собой низенькую табуреточку.

— Я буду резать табак, а ты набивай гильзы.

— Секула грозился, что позовет сюда нилашистов и наведет настоящий порядок… Он, видимо, догадывается, что наши скрываются в мастерской… — шепотом сообщила Катица хозяйке.

— Меня не искали? — шепотом поинтересовалась Вонецне.

— Спрашивали только. Я сказала, что вы в уборную вышли… Говорили о каком-то крупном немецком наступлении. А наши сейчас где?

— В хорошем месте. — Вонецне улыбнулась. — Твой парень спит в своей постельке, только вместо тебя обнимает дядюшку Тота, которого я ему подложила, чтобы не скучно было…

Катица так и обомлела.

— Не таращись на меня так, глупая. Тот вернулся домой, но только не вздумай сообщить об этом его старушке…

Когда мамалыга превратилась чуть ли не в лепешку, Вонецне вывалила ее из кастрюли на газету, а оттуда на тарелку, завернув в бумагу, а затем в какую-то тряпку.

— Ужасно опять разболелась голова, выйду-ка я на воздух… — бросила Вонецне Катице и быстро направилась к выходу.

Когда стемнело, к воротам дома подошли два венгерских солдата и начали стучать прикладами в дверь. Оба они были слегка выпивши. Спустившись в убежище, где они решили отоспаться, вояки начали утешать его обитателей тем, что сказали: «Не вешайте носа! К нам на помощь идет целая немецкая армия!»

Вонецне поверила солдатам и в душе забеспокоилась. «Вот тогда-то начнется настоящая заварушка…»

Вскоре около дома послышалась винтовочная стрельба, которую хорошо было слышно и в подвале. Секула все еще охал и ахал, а его супруга меняла ему примочки на заднице. Ливия Абоди прошла отдыхать за ширму, как настоящая госпожа.

У Вонецне на этот раз на самом деле разболелась голова, и она легла, чтобы немного отдохнуть, и сразу же уснула. Ей приснился сон, что Секула душит ее. Когда она проснулась, то почувствовала, как что-то твердое давит ей в бок. Она дотронулась до этого места рукой. «Мамалыга…» — Вонецне протерла глаза и вспомнила о Тоте, который просил у нее что-нибудь поесть.

Посмотрев на спящего Секулу, она вышла из подвала.

В подворотне кто-то стрелял из винтовки. «И не надоест им…» Крадущимися шагами она прошмыгнула на лестницу. Как она ни старалась, туфли все же стучали по цементному полу. Присев на ступеньку, она сняла их и пошла босиком по холодному полу. Двое солдат, которые сидели в их подъезде внизу, не заметили ее.

Поднявшись на первый этаж, она поняла, что идти дальше босиком не сможет, и, надев туфли, стала подниматься выше.

Войдя в квартиру, она первым разбудила Варгу.

— Андраш, ты так храпишь, что гестаповцы с соседней улицы прибегут на твой храп…

— А, пришла… Я храплю? — удивился Андраш.

— Нет, это не ты, а Вацский епископ храпит, сюда же только доносится. — С этими словами Вонецне достала из-под одежды сверток с мамалыгой. — Ну, вставай есть. Как хорошо, что я не вышла замуж за такого соню…

— Ну и пропотел же я, — сонно пробормотал Андраш.

— На, ешь! — Вонецне сунула ему в руку кусок мамалыги. — С полдня ношу под одеждой…

— Где русские? — спросил Андраш, уплетая мамалыгу за обе щеки.

— Пока еще не пришли. Там внизу, в подъезде, двое наших солдат стреляют по ним. Вот дураки, неужели они думают, что…

— Ну, русские их в два счета переселят в потусторонний мир… Знаешь, дорогая, я хочу попросить тебя…

— О чем? Боюсь, что вас выследили… — перебила его Вонецне. — Секула, хоть и получил осколок в зад, но все еще продолжает следить за мной… Я поэтому раньше и прийти-то не смогла. Все никак не может успокоиться, что вы не попали вместе с остальными в облаву.

— Нужно мне очень попадать… Не мы одни из нашего дома улизнули: наш домохозяин, адвокат и фабрикантик тоже здесь, засели в квартире у фабрикантика, мы их видели, когда они поднимались по лестнице…