Роза Малхолланд - Джанетта [litres с оптимизированной обложкой]

При этом он с такой нежностью взглянул на Маргарет, одетую в простенькое, по сравнению с моим, платье, что я снова позавидовала сестре. Видимо, мне не удалось скрыть эти чувства, потому что отец вдруг притянул меня к себе и ласково спросил, понравился ли мне мой будущий дом?

– Да, – ответила я, – мне понравились статуи.

– У Джанетты, по-видимому, есть врожденная любовь к искусствам и художественный вкус, – поддержала миссис Девоншир.

– О да! – воскликнул отец. – Я и забыл сказать: у нее не только вкус, но и врожденный талант, если я не ошибаюсь. Когда я увидел ее в первый раз, она сидела на дороге и лепила статуэтки из глины. Я был поражен ее искусством. Неужели ты не захватила с собой ни одной из своих фигурок, Джанетта?

– Нет, – отвечала я, запинаясь и краснея от удовольствия, что отец похвалил меня.

– Пусть она теперь что-нибудь вылепит нам, чтобы мы могли судить о ее искусстве, – предложила миссис Девоншир. – Признаться, я в восторге, что наследница моего брата обладает художественным талантом. Джанетта, попробуй вылепить чей-нибудь бюст.

– Не желает ли мисс Джанетта изготовить мой бюст? – спросил, входя в комнату, сэр Руперт Кирван.

Преодолев робость, я решилась взглянуть ему в лицо. Это был очень красивый, хотя и немолодой мужчина, одетый элегантно, по последней моде. Но почему-то мне он не понравился: что-то в его наружности отталкивало. Не умея скрывать своих чувств и не имея понятия о светских приличиях, я откровенно заявила, что не хочу делать его бюст.

– Это очень нелюбезно с твоей стороны, – заметил сэр Руперт, недовольный моим ответом.

– Ну, конечно, она попробует, – вмешалась миссис Девоншир. – И будет благодарна, что вы выразили желание служить для нее моделью, сэр Руперт.

Так миссис Девоншир желала преподать мне урок вежливости и хорошего обращения.

Когда мы вернулись в детскую, все меня обступили и засыпали вопросами.

– Ты в самом деле умеешь лепить, Джанетта?

– Кто тебя этому научил?

– А какие фигуры ты лепишь?

– Какую глину ты используешь?

Я торопилась ответить на все вопросы одновременно.

– Вот как! Ты будешь делать бюст дяди Руперта, – воскликнул Джим. – Сумеешь ли ты изобразить в его лице презрение ко мне и недоброе отношение к Пирсу?

– Как тебе не стыдно так отзываться о своем дяде! – заметила ему Эдит. – Мама говорит, что он настоящий джентльмен и вполне светский человек!

– Ну, пусть Джанетта и изобразит эти качества в бюсте, который она собирается лепить, – возразил Джим своим обычным насмешливым тоном. – Я ничего не имею против.

– Я могу изображать только то, что вижу, – сказала я. – Но я не знаю, кто такой Пирс, и не заметила у сэра Руперта презрения к тебе.

– Неужели? Ну так присмотрись хорошенько.

– Я уверена, что он всегда добр к тебе, – заметила Джульетта.

– Ну, да, разумеется! – повторил Джим, слегка присвистнув.

– Он поместил тебя в Итон, всегда хорошо тебя одевает и дает тебе все, что нужно. Мои братья далеко не так хорошо одеты, как ты.

– Все это Джанетта изобразит, когда будет лепить его бюст. Я вовсе не хочу лишать дядю Руперта его великих достоинств.

Сказав это, Джим вдруг так заразительно рассмеялся, что и мы последовали его примеру. Этим и кончился спор о достоинствах дяди Руперта.

Как только была принесена глина для работы, нас позвали в гостиную миссис Девоншир, где мне предстояло продемонстрировать свое искусство. Мне дали все необходимое для работы, но я все равно едва справилась со своей робостью. На меня надели большой передник, а ковер гостиной покрыли холстом, чтобы предохранить от порчи. Сэр Руперт расположился напротив меня и вроде бы радушно улыбался, но чувство отвращения овладело мной с новой силой, когда я пристально посмотрела на него и принялась месить глину руками. Вскоре работа так увлекла меня, что я перестала думать обо всем вокруг. Закончив, увидела, что сэр Руперт недоволен. Заметила это и миссис Девоншир и постаралась сгладить неприятное впечатление:

– Это ведь только проба. Работа еще не отделана. Притом Джанетта никогда специально не училась.

Однако это объяснение не удовлетворило сэра Руперта. Сама не знаю как, но мне и впрямь удалось изобразить на его лице те душевные качества, что скрывались под внешним лоском светского человека.

– Я не вижу никакого сходства, – сказал он, рассматривая бюст. Никто не возражал, всем было неловко, но в то же время, я это чувствовала, все находили изображение очень достоверным. Дети стояли позади меня, и их очень забавляло, что я не угодила дяде Руперту. На Джима я не смотрела, но чувствовала его обычную усмешку, обращенную ко мне.