Ди Би Си Пьер - Люськин ломаный английский

Блэр отклонился назад, почти ощущая ее дыхание у себя на спине.

— Англичанин! — рявкнул Максим, поднимая лопату.

— Ты попал, — сказал Зайка.

— Почему это? — Блэр осторожно прошел к могиле. — Я ничего не делаю!

— Это точно, но он тебя раскусил.

— Отъебись, Заяц.

— Потому что знаешь что, Блэр? Давай хоть минутку поговорим честно! Все это случилось потому, что ты девственник, который решил, что дома у тебя ни хуя не выйдет. Ты сумел выстроить в своей башке цепочку концепций, например, что бедная грязная девка ляжет у твоих ног, только почуяв запах бабла. — Зайка прямо посмотрел в глаза брату. — Признай: парень тебя раскусил. Ты пришел прижучить его сестру.

— То есть вы хотите сказать, что эта карта недействительна? — ворчливо спросил Абакумов в телефон. — Иначе почему вы отказываетесь произвести простейшую денежную операцию? — Он приложил руку к микрофону, опрокинул еще стопку водки и облокотился на стол, прошептав Любови: — Они говорят, что нельзя провести операцию без номера счета. У вас должен быть регистрационный номер, на который они смогут перевести деньги.

Любовь скрестила руки на груди, прислоняясь к косяку.

— Ну, я тут много лет веду дела без какой-либо регистрации. Уверена, что государство этого требовать не может.

Ее глаза захлопнулись под весом более важных проблем: где Григорий и — самое главное — Карел, который всегда приносил хлеб гораздо быстрее. У дверей уже слышались вопли голодных односельчан. Это и еще странное отсутствие солдат на улице, несмотря на близость линии огня, мешало ей сосредоточиться. Дело усложнялось тем, что она ужасно устала от жуткой аферы с ваучером Дерьевых.

— Я не говорю, что это государство, — бормотал Абакумов. — Я говорю, что было бы неплохо иметь счет, на который можно перевести средства. Это единственное, что стоит между нами и раскрытием этого запутанного дела, и здесь процесс можно подмазать только наличными.

— Извините, но мы не можем сделать перевод, — сказал голос в трубке. — Вам нужно обратиться к владельцу карты.

— Понятно, понятно. А тогда не сообщите ли баланс карты, прежде чем мы обратимся к клиенту за решением?

— Извините, не могу. Только владелец карты имеет доступ к такой информации.

— Ну, так владелец карты здесь. — Абакумов подмигнул Любови и пожал плечами с видом заправского мошенника. — Он по-русски не говорит, он турист, и мы помогаем ему выпутаться из истории.

Оператор немного помолчал, на заднем плане было слышно, как переговариваются другие операторы.

— Тогда, думаю, я дам вам другой номер, я вам ничем помочь не могу, я только переводами занимаюсь.

Абакумов повертел в руке пустой стакан и записал номер в блокнот. Выпил еще водки и набрал номер.

— Только владелец карты имеет доступ к подобной информации, — сообщил новый оператор. — Дайте ему трубку, потому что мы можем выполнить запрос по-английски.

— Знаете, он только что вышел. Вы можете посоветовать, как нам все-таки выполнить эту операцию?

— Снимите деньги в банкомате или в банке.

— Банкомат, да? — Абакумов снова повертел в руке стакан. — А где его найти?

— А где вы находитесь?

— Сорок первый административный округ Иблильска.

— Где?

— В Увиле, — сказал Абакумов, выпив еще водки и кивнув Любови, чтобы не отставала.

— Увила? Это на западе? Может быть, банкомат есть в Лабинске или Ставрополе.

— А как в нем деньги снять?

— Что? Послушайте, где владелец карты? Представьтесь, пожалуйста…

Абакумов повесил трубку.

— Ну? — подняла глаза Любовь.

Абакумов откинулся на спинку стула и закрыл глаза:

— Нужно везти иностранцев в Ставрополь.

За столом в доме Дерьевых с первыми хрупкими лучами солнца забрезжила доброжелательность. Голубой рассвет заполнил промерзшую местность; усталые, но согревшиеся, Хизы сидели у печи, отдыхая от кошмарных переживаний. Тепло и отсутствие в доме покойников взбодрило и самих Дерьевых, в их голосах зазвучала надежда, когда на столе появилась зажаренная коза.

Маленькую девочку по имени Киска достали из постели. Она сияла, словно самовар, купаясь в лучах внимания незнакомцев. Она тянула Блэра за рукав и размахивала куском мяса у него перед носом. Он отшатывался с притворным ужасом, она хихикала через дыру в молочных зубах.

Все лицо Зайки, казалось, участвовало в процессе жевания. Он снял очки, решив, что полумрак ему не повредит.

— Имей в виду, как доем, поговорю с нашей девкой насчет возвращения домой. Нам понадобится помощь.