Жан Жене - Влюбленный пленник [litres]

– Ниспосланный провидением?

– Который объединит арабские народы по их доброй воле или насильно.

– Вы так думаете?

– Да.

– Вы ждете такого мессию?

– Не говорите мне о Мессии. Я атеист и вам это прекрасно известно. Каддафи так и не удовлетворил свои тайные или явные амбиции.

– Вы с ним знакомы?

– Да. Порядочный человек. Но у него было самое обычное воспитание, начиная с детства и до того, как он взял власть над сануситами. Он не изменился. После смерти Насера, которому удавалось его усмирять, он счел себя его преемником. Он не знал, что Садат – это расцвет буржуазии Нила.

– Насера вы тоже знали?

– Этот куда более хищный. Он-то ничей не преемник. Если Каддафи был по-женски вспыльчивым, Насер казался каким-то… погасшим. Он, если можно так выразиться, споткнулся об июнь 1967 [93] Имеется в виду «шестидневная война» (5–10 июня 1967 г.) между Израилем с одной стороны и Египтом, Сирией, Иорданией, Ираком и Алжиром с другой. ( Прим. перев. ) . Вы сейчас пожмете плечами, эти события завершились благодаря де Голлю. Но мы однажды продолжим историю «казуз белли [94] Casus belli – повод к войне ( лат .) ».

– А что означает «обычное воспитание»?

– Верить в добро и зло – причем, пишите оба этих слова с прописных букв. Каддафи наивен. Оттуда и все его поражения. И еще как наивен! Захотел сойтись с Садатом!

Такой разговор состоялся у меня в 1982 году в Бейруте с одним очень влиятельным деятелем палестинского сопротивления. Неделей раньше он встречался с Асадом. Думаю, он воспринимал его как объединителя арабских народов. Это был диссидент ООП.

– У нас в лагерях есть добрые феи.

– Добрые феи? И что это значит? Это как – добрые феи?

– Это человек, который творит добро. Человек из Холиленда хочет творить добро.

– Ничего не понял из того, что вы сказали.

– Потому что вы француз.

Когда в 1984 я прибыл в аэропорт Аммана, меня принял директор Всемирного банка и его жена-американка, вернее, иорданка, как она на поправила несколько раз. Она сама себя поправляет.

– Мы только что с прощального коктейля, который давала жена посла Алжира. Вы читали ее книгу?

– Нет.

– А ведь о ней много говорили.

– Откуда вы знаете?

– Она показывала мне альбом с вырезками из прессы.

– А причем здесь добрые феи?

– Она одна из них. Часть своих гонораров она отдала беднякам королевства. Хотите познакомиться с королем?

– Нет.

– У нас есть еще одна добрая фея. Она святая. Все в Америке так ее и называют: «Святая».

– А что она делает, чтобы быть святой? Очень интересно.

– Она помогает людям из лагеря Бакаа. Каждое утро наблюдает за каменщиками и столярами, которые строят дома.

– Там строят дома?

– Да. Всемирный банк, который представляет здесь мой муж, ссужает деньги правительству, а государство дает их молодым семьям.

– А что такое Всемирный банк?

– Это благотворительная финансовая организация. Мы говорим «World Bank». Неужели вам не рассказывали?

– Ссужает деньги? И под какие проценты?

– Девять с половиной. Он дает сумму, эквивалентную ста пятидесяти тысячам французских франков. Иногда больше, но редко. Погашается за восемнадцать лет. На эти деньги нужно купить землю и построить хотя бы двухэтажный дом.

– Как же погасить такую сумму?

– Банк находит работу.

– И берет часть ежемесячной платы?

– Разумеется, но, по крайней мере, у главы семьи есть гарантированная работа на восемнадцать лет и собственное жилье.

– А если он захочет уйти раньше?

– Пусть уходит, но тогда он теряет право на дом. По крайней мере, не сможет купить его по твердой цене.

– А если он член профсоюза или какой-нибудь политической партии?

– Поймите меня правильно, король Хусейн и королева Нур, которых я прекрасно знаю, не могут терпеть рядом с собой людей, которые выступают против них, тем более, ссужать им деньги.

– Понятно, Мадам, а святая, что делает она?

– Она делает добро. Две недели назад у нас тут был один американский писатель, который пишет о ей книгу.

– И она согласна?

– Конечно.

– Тогда я знаю: в этом-то и есть святость.

– Ничего не понимаю, что вы говорите.

Так вот почему на лицах бывших фидаинов я видел эту грусть: велико было искушение продать себя или сдать напрокат на восемнадцать лет. Америка держала на крючке Иорданию и этим тоже.

– Всемирный банк ссужает под такие-то проценты, мы ссужаем по новой за такие-то. На эти деньги ты должен купить землю от ста до ста пятидесяти квадратных метров в двадцати километрах от Аммана. Дом должен быть не выше трех этажей. Архитекторы составляют планы, ты выбираешь тот, который тебе нравится. И еще: ты должен всё вернуть за восемнадцать лет, но на эти восемнадцать лет мы нанимаем тебя на работу.