Пак Мингю - Коврижка

«Почему вы решились на выход?» — однажды задал мне вопрос Адам. Я выложил ему всю правду, как я чувствовал: «Неожиданно я подумал, что этот мир слишком… НИ РЫБА НИ МЯСО». — «Ни рыба ни мясо?» — «Да, ни рыба ни мясо». «А вы почему?» — бросил Адам тот же вопрос Дюрану. Сложив руки на груди и встав в позу неведомой зверушки, рожденной от бизона и панды, Дюран ответил: «Просто потому что Хонки-тонк Мен». — «А, та же причина!» — сказал Адам. Больше мы ничего не ответили.

«Человек, став взрослым, обязательно должен ненадолго покинуть Землю. Говорят, что это была аксиома в стране Ангкор-Ват. Возрастной критерий, конечно, вряд ли имеет особое значение, однако восемнадцать лет, определенно, это тот возраст, когда человек охладевает к миру». Я представил себе ангкор-ватскую молодежь, как они покидают Землю, смотрят, чувствуют ее, а потом возвращаются, словно сходили в армию. Даже мысленно это была впечатляющая картина. Почему же такой народ сгинул? «А почему такой народ сгинул?» — спросил Дюран. «Сгинул?! Они просто покинули Землю», — ответил Адам.

«А что Базз увидел в космосе?» — спросил однажды Дюран у Адама. «Это неизвестно даже мне. Отец настаивает, что свой космос нужно увидеть самому». — «А среди новичков в нашем обществе бытует мнение, что только Базз видел Землю». — «Да?» — «Да». — «Не знаю. Я слышал только одно, — сказал Адам, указывая на панораму Манхэттена в рамке в углу холла. — Это было, когда мы с отцом поехали в Нью-Йорк. Перед Эмпайр-стейт-билдинг — помнится — отец сказал: туды его налево, из космоса он выглядит как присосавшийся паразит».

Сверху здание отеля выглядело буквой «П». Пространство между ее ног было стартовой площадкой для космических кораблей, а в обычное время служило парковкой для постояльцев отеля. С каждым днем приближалась дата нашего полета в космос. Следуя указанию Адама, мы всерьез приступили к предполетной подготовке, которая заключалась в отсыпании. «Главное — это снять усталость. Потому что недосып — это главный виновник срыва космических путешествий».

Я спал или ворочался либо, лежа на втором этаже двухъярусной кровати, болтал с Дюраном, который лежал подо мной, и бла-бла-бла. Как всегда, на меня наваливался сон, а в один прекрасный день, открыв глаза, я почувствовал, что усталости нет и я готов в космос. Настроение было прекрасное. «Ты выглядишь выспавшимся». — «Так и есть». Однако я… накануне покидания Земли — в такой-то день — никак не мог уснуть. Несколько раз я не спеша пересчитал овец, но все было тщетно. И вот, сходив в туалет, я на обратном пути медленно пересекал утренний холл. И там я обратил внимание на маленькую рамочку на стене, мимо которой я обычно проходил, и так я прочел короткое стихотвореньице с этой рамки. Вот это четверостишие.

Утром того дня прибыл Ринго Старр. Закончив предполетную подготовку, умывшись и почистив зубы, я вышел в холл. Там стоял Ринго Старр. Это само по себе уже было странно, но я подумал, что, когда перед тобой стоит Ринго Старр, будет еще более странным просто пройти мимо, поэтому я спросил: «Вы случайно не Ринго Старр?» Внимательно оглядев нас, Ринго тряхнул двадцатью двумя кольцами на десяти пальцах и сказал:

«Бинго! Да, я Ринго. А это вы сегодня выходите?» Мы кивнули, и Ринго протянул нам руки. Тринадцать колец на левой руке, которую пожал я, и девять колец на правой руке, которую пожал Дюран, вертелись на пальцах как сверкающие спутники. Он был обладателем безупречных для суперзвезды бакенбард и низковатого для суперзвезды роста. Ринго был покровителем отеля «Рыба-солнце» и нашим ментором «выхода», о чем мы узнали со слов появившегося вскоре Адама. Мы вместе направили наши шаги в кафетерий рядом со столовой.

О космических путешествиях мы не обмолвились ни словом. Дюран рассказал о Поле Смите — первом петухе, который без остановок перелетел через Ниагару; Адам похвастал наручными часами с обратным ходом, которые он удачно выиграл на аукционе в Новом Орлеане; я трепался о корейской рекламе средств от паразитов; Ринго восхвалял прелести коротковолнового радио. А еще мы… пили чай.

Вдруг я вспомнил дом, Шан, Цзюэ, Чжи и Юй. Я здесь, на другом краю Земли, отсыпаюсь, пью чаи, в космос лечу… Чем больше я об этом думал, тем тревожнее становилось у меня на душе. Петух, пересекший Ниагару, хотел ли он вернуться домой? Петухи, которые не смогли пересечь Ниагару, смогли ли они вернуться домой? Вертя в пальцах кусочек рафинада, я погрузился в думы. Древняя Земля кубической формы… безмолвно вращалась на кончиках моих пальцев.