Аврора Гитри - Татуированные души

Оглушительный стук в дверь внезапно прерывает мечты. Створки ходят ходуном. Я вздрагиваю.

— Ты не забыла, что тут тебе не спальня? — произносит хриплый голос, который я тут же узнаю.

Сутенерша.

Я приподнимаюсь, отрывая грудь от бамбукового плетеного диванчика. Свет из коридора отбрасывает фантастические (скоро они станут привычными) тени на стены норы.

— Иду! Минутку!

Мой голос изменился. Он приглушен сном, придавлен усталостью. Я на ощупь нахожу свое белье, блузку и юбку. И торопливо одеваюсь.

Я чувствую прилипший к телу запах пота. Ах, если бы можно было принять душ! Я бы часами намыливалась и смывала с себя этот чужой запах, который сейчас распространяет моя кожа.

Приведя себя в порядок, я провожу пальцами по бамбуку диванчика, пытаясь найти следы своей первой ночи. Я ощущаю пятна свернувшейся белой жидкости. В изголовье, там, куда я от боли вонзила ногти, остались маленькие царапины…

— Докмай!

Старуха ждет меня на пороге, уперев руки в боки. После темноты бокса я щурю глаза даже от слабого света в коридоре.

— Ты же знаешь, что в норах спать нельзя! — ворчит она, едва разжимая губы.

Ее глаза так горят, что почти слепят меня. Стоит уже глубокая ночь. Но ничто не выдает усталости на ее накрашенном лице, покрытом морщинами.

— Да, знаю. Простите. Это больше не повторится.

Она кивает и одаривает меня кровавой улыбкой удовлетворенного палача.

— Так часто бывает в первую ночь. В будущем старайся приходить в себя быстрее. Надо делать свои вечера максимально рентабельными. Зачем ограничиваться одним клиентом, если ты можешь за одну ночь обслужить двоих или троих? — Она делает паузу и осматривает меня с головы до ног. — И в следующий раз приноси с собой косметичку. Если хочешь соблазнить еще одного, ты должна уметь подправить макияж.

Вынеся этот не подлежащий обжалованию приговор, она разворачивается и уходит за бархатную занавеску, ведущую в бар. Опустив голову, я следую за ней, стараясь не шаркать ногами и прямо держаться на каблуках. Войдя в зал, я вижу, что яркий свет потолочных ламп сменился цветной радугой вывески на стене. Из десяти открывавших бар девушек осталось только три. Две убирают бутылки за стойкой, третья протирает пол у входа. Они выглядят такими же нарядными, как в начале вечера. Почти не помявшиеся платья, гладкие и сияющие лица, хорошо уложенные волосы. Лишь замедленные движения выдают усталость. Сутенерша садится у кассы и погружается в расчеты на калькуляторе.

При моем появлении девушки прерывают работу и окидывают меня испытующими взглядами. Они словно ищут следы, которые оставила на мне ночь.

— Кеоу [29] Стекло. ! Чем стоять столбом, лучше покажи Докмай, где моют посуду.

Протиравшая пол маленькая, тоненькая молодая женщина в розовом платье, подчеркивающем осиную талию, кивает головой и охотно оставляет швабру у стойки.

Приближаясь ко мне, она даже улыбается:

— Иди за мной.

Голос у нее мягкий. Напоминающий своим приятным тембром голос певицы Май. Движения грациозны, походка столь легка, что стук каблуков почти не слышен. Ее светлая гладкая кожа кажется очень тонкой и нежной из-за того, что сквозь нее просвечивают едва заметные голубоватые вены.

Девушка идет вглубь бара, в сторону туалета. Слева от уборной я вижу дверь с надписью: «Только для служащих», она ведет в забетонированный двор, похожий на темный, окруженный высокими зданиями колодец. Справа от выхода под маленьким краном стоят три таза, полные стаканов и тарелок, лежат две губки, рядом находятся средство для мытья посуды и выдвинутый вперед низкий табурет.

— Так значит, тебя зовут Докмай? Красиво, — говорит она мне робко.

Я улыбаюсь и киваю. Ее кукольное, дружелюбное лицо внушает мне доверие.

— Ты знаешь, остальные девушки не злые. Они просто пока настороже. Так всегда с новенькими. Не переживай. Они быстро к тебе привыкнут.

Я с благодарностью снова киваю. Нет была права. Не все девушки из «Розовой леди» такие, как Ньям.

— Ты давно здесь?

— Два года, — отвечает она, пока я усаживаюсь на маленький табурет, чтобы начать работу. — И я очень довольна. Сутенерша суровая, но справедливая. И у меня есть возможность посылать немного денег своей семье. Благодаря этому младший брат, быть может, будет учиться в университете. Он всегда мечтал стать врачом.

При упоминании о семье ее глаза начинают сиять. Даже по тону ее голоса я чувствую преданность, нежность и уважение, которые она испытывает к родственникам.