Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

– Да… это, пожалуй, самое разумное, – с невозмутимым видом протянул Стэйн. – Ну что ж, я не прочь потолковать с этим американцем. Можете пригласить его ко мне, когда найдете это удобным. Только предупредите меня заранее. Во всяком случае, после разговора с ним картина для нас с вами будет яснее.

Итак, в один погожий июньский день Каупервуд с Джонсоном сели в коляску и покатили по ровным лондонским улицам к особняку лорда Стэйна.

Каупервуд еще не решил, может ли он доверять этим людям настолько, чтобы познакомить их – конечно, в известных пределах – со своим тайным, весьма сложным планом. Признаться, он все же подумывал о том, что, как бы удачно ни обернулся разговор с Джонсоном и Стэйном, все же неплохо было бы прощупать и Эбингтона Скэрра, попытаться войти с ним в соглашение и заполучить его контракт на постройку линии Бейкер-стрит – Ватерлоо. А если с помощью Хэддонфилда и лорда Эттинджа удастся выудить еще кое-какие контракты, тогда у него будет полная возможность диктовать свои условия хозяевам кольцевой линии.

Когда они подъехали к дому лорда Стэйна на Беркли-сквере, строгая, благородная красота этого внушительного здания невольно поразила Каупервуда. Оно казалось таким надменным в своем незыблемом благополучии, которое, разумеется, не имело ничего общего с коммерцией. Ливрейный слуга распахнул перед ними дверь; чинная тишина огромной гостиной первого этажа дохнула на Каупервуда отрадным спокойствием, что, впрочем, отнюдь не поколебало его критического отношения ко всему окружающему. Что ж, он правильно поступает, этот человек, бережет свое благополучие как умеет. Но и он, Каупервуд, со своей стороны тоже правильно поступает, стараясь втянуть его в свое дело, ну а там уж как повернется: может быть, благодаря ему лорд Стэйн приумножит свое богатство, а может быть, если он не проявит достаточной ловкости, Каупервуд проглотит его, и тогда все это благополучие рассыплется в прах.

Джонсон предложил Каупервуду посмотреть картинную галерею, так как дворецкий пришел доложить, что лорд Стэйн звонил по телефону и передал, что немного задержится. Бедняга стряпчий, вынужденный взять на себя роль хозяина, старался быть как нельзя более предупредительным. Каупервуд сказал, что он с удовольствием посмотрит картины, и Джонсон повел его в просторную галерею, примыкавшую к вестибюлю.

Они медленно прохаживались по галерее, останавливаясь перед изумительными портретами кисти Ромнея и Гейнсборо, и Джонсон посвящал Каупервуда в родословную Стэйнов. Покойный лорд был серьезный человек, вечно, бывало, над книгами сидит: интересовался хеттскими раскопками и хеттской письменностью, сколько денег на это ухлопал, – ну, конечно, ему ученые историки всякие благодарственные адреса подносили. Молодой Стэйн к этим антикварным интересам родителя никакой склонности не обнаружил – он человек светский и к тому же финансист, любит развлекаться и ворочать делами. Теперь лорд Стэйн – видная фигура в обществе и влиятельный человек в финансовых кругах. Вот здесь, в этом доме, когда наступает сезон, какие балы, вечера, какие приемы задаются! Родовое поместье Стэйнов Трэгесол – одна из достопримечательностей Англии. Кроме того, у лорда Стэйна есть еще прелестный загородный дом на Темзе, в Прайорс-кове, около Марлоу, и винодельческая ферма во Франции.

Каупервуд, услышав название приюта Беренис, подавил невольную улыбку и только хотел было о чем-то спросить Джонсона, как позади них раздался чей-то веселый голос, и они, обернувшись, увидели лорда Стэйна.

– А! Вот вы где, Джонсон! А с вами, смею думать, не кто иной, как мистер Каупервуд.

Он протянул руку, и Каупервуд, окинув его быстрым, проницательным взглядом, энергично пожал ее.

– Очень рад, поверьте! Считаю за честь познакомиться, – промолвил он.

– Что вы! Что вы! – отвечал Стэйн. – Элверсон мне столько рассказывал о вас. Я думаю, нам всего удобнее будет расположиться в библиотеке… Идемте.

Он позвонил и приказал лакею принести вино. Они вошли в просторную комнату с высокими стеклянными дверями, выходившими в сад. Пока лорд Стэйн любезно усаживал гостей и отдавал распоряжения лакею, Каупервуд внимательно приглядывался к нему. Безусловно, этот человек располагал к себе. В его непринужденной учтивости была какая-то подкупающая простота и вместе с тем осмотрительность, на которую человек, завоевавший его доверие, мог вполне положиться. Но завоевать это доверие, по-видимому, не так просто. С ним надо действовать напрямик, честно, учитывая его интересы не менее, чем свои собственные.