Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

– Иными словами, мистер Каупервуд – опекун и друг семьи! – произнес он с довольно кислой улыбкой.

– Совершенно верно! – подтвердила Беренис. – Так вот дальше. Предполагается, что я в скором времени отправлюсь с Артуром путешествовать на лодке. А кроме того… – тут она не удержалась и фыркнула, – он обещает достать очаровательный плавучий домик, как раз то, что нужно для нас с мамой. Нет, ты только представь себе: лунная ночь… или жаркий летний день – когда моя мама и его мама будут сидеть и вязать или прогуливаться по саду, а ты будешь читать да покуривать, – и мы с Артуром…

– Да! Представляю себе, чудесная жизнь: плавучий домик, возлюбленный, весна, мамаша, опекун! Поистине рай земной!

– А что же может быть лучше? – с жаром воскликнула Беренис. – Он даже расписал, какие у нас там будут тенты – красные и зеленые! И кто из его друзей приедет и какие они!

– Тоже красные и зеленые, я полагаю?

– Вот именно – ведь это же цвета спортивных курток и брюк! Словом, все как полагается. Так он рассказывал маме. А друзей у него масса! И он их всех собирается представить маме и мне.

– А когда же приглашение на свадьбу?

– В июне, не позже. Могу обещать тебе совершенно точно!

– И я буду посаженым отцом?

– Да, это мысль! – серьезно сказала она.

– Черт возьми! – преувеличенно громко захохотал Каупервуд. – Я вижу, у тебя было на редкость удачное путешествие!

– Да ты еще и сотой доли не знаешь! – вскричала Беренис. – Сотой доли! Еще предполагается поездка в Мэйденхед – мне даже неловко признаваться…

– Вот как? Запомним!

– И я еще тебе не рассказала о полковнике Хоксбери из королевской гвардии или чего-то там еще, – дурачась, продолжала она. – Ну один из этаких душек-военных, а у него есть приятель офицер, у которого есть кузен… Так вот у этого кузена есть коттедж где-то в парке на Темзе…

– Ага, теперь уже два коттеджа и два плавучих домика! Или у тебя, может быть, в глазах двоится?

– Во всяком случае, коттедж, о котором я сейчас говорю, почти никогда не сдается. Этой весной чуть ли не в первый раз. И это настоящая мечта! Если его когда-нибудь и сдавали, то только близким друзьям. Но конечно, маме и мне…

– Мы, кажется, намереваемся стать дочерью полка?

– Ну хорошо. Оставим полковника. Еще есть некий Уилтон Брайтуэйт Райотсли – произносится: Ротислай. У него замечательные маленькие усики, а рост ровно шесть футов и…

– Послушай, Беви! Что за подробности! Я, знаешь, начинаю подозревать…

– Только не с Уилтоном! Нет, нет, клянусь тебе! С полковником – куда ни шло, но с Уилтоном – нет! – И она расхохоталась. – Ну, чтобы не перечислять всех подряд, скажу тебе коротко, что у меня теперь есть на примете не только четыре плавучих домика на Темзе, но и четыре прекрасно меблированных, комфортабельных особняка в самых фешенебельных кварталах Лондона или где-то неподалеку, – и все их можно снять на сезон, на год или навсегда, если мы решим с тобой остаться тут навеки.

– Что ж, тебе надо только захотеть, милочка, – отвечал он. – Но какая же ты, однако, актриса!

– И все эти особняки, – продолжала Беренис, пропуская мимо ушей его восхищенное восклицание, – будут немедленно показаны мне любым моим поклонником на выбор – или всеми сразу, стоит мне только дать свой лондонский адрес, чего я еще пока не сделала.

– Браво, честное слово! – воскликнул Каупервуд.

– Так вот, пока еще никаких обещаний никому не дано, ни с кем ничего не условлено, но мы с мамой думаем поехать посмотреть один домик на Гросвенор-сквере, а другой – на Беркли-сквере. И тогда уж будет видно, что делать.

– А тебе не кажется, что лучше было бы все же посоветоваться с твоим престарелым опекуном насчет, скажем, аренды и всего прочего?

– Что касается аренды – конечно. Ну а насчет всего прочего…

– Ну хорошо. Насчет всего прочего – отступаю охотно. Довольно я распоряжался на своем веку, посмотрим теперь, как это у тебя получится!

– Так вот, – продолжала она, все еще дурачась, – допустим, для начала, я сяду вот сюда… – И, усевшись к нему на колени, она взяла со стола бокал с вином и прикоснулась к нему губами. – Смотри – я загадала желание! – сказала она и отпила половину. – Вот и ты тоже загадай! – И она протянула ему бокал и смотрела, пока он не допил до дна. – А теперь ты должен бросить его об стену – через мое правое плечо, – чтобы уж никто больше никогда из него не пил. Так поступали в старину датчане и норманны. Ну…

Каупервуд швырнул бокал.