Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

Каупервуд к этому времени убедился, что Толлифера вполне можно предоставить его собственной изобретательности. Он, по-видимому, очень неглуп, думал Каупервуд, не лишен такта и, несомненно, умеет держать себя в обществе. А что, если он вздумает всерьез приударить за Эйлин, с тем чтобы вскружить ей голову и, женившись на ней, завладеть положенным на ее имя недурным капитальцем? Вряд ли ему это удастся. Эйлин такая преданная жена, она не способна влюбиться в кого-нибудь по-настоящему.

А Толлиферу иной раз делалось как-то не по себе оттого, что он участвует в такой гнусной интриге, но вместе с тем он сознавал, что это самый счастливый случай во всей его неудачной жизни. Уж если он дошел до того, что не стыдился жить на скудный заработок каких-то жалких хористок, как это было совсем недавно, то теперь ему нечего стесняться – он получает деньги за то, что взял на себя роль светского ментора, наперсника, спутника этой женщины! Разумеется, она не очень-то умеет себя держать, всегда от нее можно ждать какого-нибудь промаха, и, кроме того, она чересчур явно показывает свое желание нравиться. Ее надо бы приодеть с большим вкусом, натренировать как следует и научить держать себя так, чтобы она чувствовала себя уверенней. Но во всяком случае, она относится к нему по-дружески, благодарна за все, и, возможно, ему и в самом деле удастся для нее кое-что сделать.

Прежде чем отправиться в это путешествие, Толлифер навел кой-какие справки и узнал, что Эйлин в отсутствие Каупервуда свела знакомство с какими-то ничтожными людишками, и хотя она не занимала никакого положения в обществе, все же это компрометировало и ее самое, и Каупервуда. «Как же Каупервуд мог допустить это?» – спрашивал себя Толлифер. Но, познакомившись с Эйлин и припомнив все, что он слышал и знал о Каупервуде, он решил, что в конце концов Каупервуд избрал самый разумный путь. Потому что там, где дело касается чувств, Эйлин, по-видимому, способна на все, и если бы Каупервуд попытался вступить с ней в борьбу, чтобы отвоевать себе свободу, она не остановилась бы ни перед чем, камня на камне не оставила бы, только бы удержать его или отомстить ему.

А с другой стороны, может случиться, что в один прекрасный день Каупервуд, придравшись к какому-нибудь поводу или нарочно подстроив какую-нибудь штуку, обвинит его в интимной связи с Эйлин и таким образом получит возможность избавиться от нее. Однако, если Толлифер сумеет доказать, что Каупервуд сам нанял его для этого, подобное разоблачение будет для него, наверно, столь же мало приятно, сколь и для Толлифера. Так чем же он, в сущности, рискует? Надо только постараться наладить такие отношения с Эйлин, чтобы не дать ее супругу никакого повода для придирок.

И несомненно, он может быть ей очень и очень полезен. Вот, например, даже здесь, на пароходе, он заметил, что она не прочь выпить лишнее. Надо отучить ее от этого. Потом эта ужасная манера одеваться. В Париже найдутся первоклассные портные, которые рады будут отблагодарить его, если он предоставит им возможность одеть ее прилично. И наконец, с ее-то деньгами сколько можно устроить разных увеселительных поездок – в Экс-ле-Бэн, в Биарриц, в Дьепп, в Канн, Ниццу, Монте-Карло, надо только приручить ее, завоевать ее доверие. Можно будет пригласить старых друзей, расплатиться с долгами, завести новые знакомства!

Лежа у себя в каюте, покуривая сигарету и время от времени потягивая из высокого бокала виски с содовой, Толлифер предавался самым радужным мечтам. Эта шикарная каюта! И двести долларов в неделю! А сверх того – три тысячи новенькими банкнотами!

«Кайзер Вильгельм» подошел к пристани Саутгемптона в сумрачное апрельское утро; солнечные лучи едва пробивались сквозь плотный английский туман. Каупервуд в элегантном сером костюме стоял на верхней палубе и смотрел на тихую пристань и на невзрачные домики, ютившиеся на берегу. Эйлин в своем самом роскошном весеннем туалете стояла рядом с ним. Около них суетились ее горничная Уильямс, лакей Каупервуда и его личный секретарь Джемисон. Внизу на пристани стояли Джеркинс с Клурфейном и несколько репортеров, жаждавших услышать из уст Каупервуда подтверждение слухов, распущенных Джеркинсом, о том, что американский миллионер приехал в Англию, чтобы купить знаменитую коллекцию картин, принадлежащих некоему английскому пэру, о существовании которого Каупервуд даже и не подозревал.

Толлифер в последнюю минуту заявил – и Каупервуд про себя оценил это как весьма тактичный маневр, – что он не сойдет с парохода, а поедет дальше в Шербур и оттуда в Париж. Однако он тут же ввернул в разговоре для сведения Эйлин, что предполагает быть в Лондоне в начале следующей недели, в понедельник или во вторник, и надеется, что еще будет иметь удовольствие повидаться с супругами Каупервуд до их отъезда на континент. Эйлин вопросительно посмотрела на мужа и, прочтя поощрение в его взгляде, сказала Толлиферу, что они будут рады видеть его у себя в отеле «Сесиль».