Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

– Отчего же, – с веселым удивлением отозвалась она, польщенная его вниманием и остро ощущая его близость. Мало-помалу она поддавалась его настроению, трепеща от каждого его слова. – Мне кажется, что я вполне материальна, – продолжала она.

Она посмотрела на свою полную округлую руку, лежащую на коленях.

Каупервуд, в полной мере ощущавший притяжение ее материальности и дивившийся ее темпераменту, гораздо более сильному, чем у Эйлин, был глубоко тронут. Незначительные перемены настроения, когда ему не требовалось (или почти не требовалось) никаких слов от нее, слабые эманации чувств и фантазий ее разума неизменно пленяли его. Ее жизнелюбие могло сравниться с Эйлин, но она обладала более утонченной и богатой духовностью. Или он просто устал от Эйлин, иногда спрашивал он себя. Нет, нет, внушал он себе, этого не может быть. Но Рита Сольберг, пожалуй, была самой приятной из всех женщин, которых он знал.

– Тем не менее, вы неуловимы, – продолжал он, наклонившись к ней. – Вы напоминаете мне что-то такое, для чего я не могу найти слов – некий оттенок, аромат или музыкальный тон, моментальный проблеск. Теперь я все время мысленно следую за вами. Ваши познания в живописи очень тронули меня. Мне нравится, как вы играете на фортепиано, словно ваша душа поет, а не инструмент. Вы заставляете меня думать о прекрасных вещах, не имеющих ничего общего с обыденной жизнью. Вы понимаете?

– Если так, то это очень приятно, – она наигранно вздохнула. – Но, понимаете, вы заставляете меня думать о суетных вещах. – Она прелестно округлила губы. – Вы рисуете красивую картинку.

Она немного раскраснелась и как будто смутилась от своей чувственной вспышки.

– Но вы такая на самом деле, – настойчиво продолжал он. – Я постоянно это чувствую. И знаете, – добавил он, придвинувшись к ней, – иногда я думаю, что вы еще никогда не жили по-настоящему. Есть много вещей, которые помогут вам достичь полноты жизни. Мне хотелось бы отправить вас за границу или отправиться вместе с вами. В общем, куда-нибудь уехать. Вы замечательная женщина. Я представляю хотя бы какой-то интерес для вас?

– Да, но… – она помедлила. – Понимаете, я боюсь всего этого и побаиваюсь вас. – Ее губы слегка выпятились, привычка, которая пленила его при их первом знакомстве… – Не думаю, что нам стоит продолжать разговор в таком духе, правда? Гарольд очень ревнив или будет ревновать. И как вы полагаете, что подумает миссис Каупервуд?

– Я прекрасно знаю, но сейчас не стоит останавливаться на этом, хорошо? Ей не будет никакого вреда, если я побеседую с вами. Жизнь создается отдельными людьми, Рита. Разве вы не видите, что у нас с вами много общего? Вы самая интересная женщина, которую я когда-либо знал. Вы принесли мне то, о чем я раньше не подозревал. Разве вы не видите этого? Я хочу, чтобы вы были со мной откровенны. Посмотрите на меня. Вы сейчас счастливы, не так ли? Или не вполне счастливы?

– Нет, – она расправила пальцами свой веер.

– Вы вообще счастливы?

– Когда-то я думала, что счастлива, но сейчас я больше так не думаю.

– Ясно почему, – заметил он. – Вы гораздо более талантливы, чем могут позволить ваши нынешние обстоятельства. Вы личность, а вы курите фимиам другому человеку. Мистер Сольберг – очень интересный человек, но он не может сделать вас счастливой. Меня удивляет, что вы еще не поняли этого.

– Ох, – с некоторым беспокойством прошептала она. – Возможно, я уже заметила.

Он пронзительно посмотрел на нее, и она снова затрепетала.

– Не думаю, что нам стоит продолжать этот разговор здесь, – сказала она. – Вам лучше…

Он положил руку на спинку ее сиденья, почти прикасаясь к ее плечу.

– Рита, – произнес он, снова назвав ее только по имени. – Вы замечательная женщина!

– Ох! – только и вздохнула она.

С тех пор Каупервуд не встречался с миссис Сольберг больше недели, – точнее говоря, десять дней, – когда однажды днем Эйлин заехала за ним в коляске новой конструкции, сначала остановившись, чтобы взять Сольбергов. Гарольд сидел впереди рядом с ней, а позади она оставила место для Каупервуда и Риты. Она не имела ни малейшего понятия о его интересе к миссис Сольберг; он был достаточно осторожен. Эйлин воображала, что стоит намного выше этой женщины. Она лучше выглядела, лучше одевалась, а следовательно, была более привлекательной. Она не догадывалась, какой соблазн представлял для Каупервуда женский темперамент, который был таким подвижным и, на первый взгляд, совсем не романтичным. Однако за крепкой броней его характера скрывался глубоко тлеющий романтический огонек, который удавалось разжечь далеко не каждому.