Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

Итак, на Северной, Южной и Западной сторонах одновременно началось необычное оживление: конфиденциальные встречи, негласные переговоры и тайные соглашения. В Лейк-Вью старый генерал Ван-Сайкл и де Сото Сиппенс, совещаясь с пронырливым аптекарем и по совместительству муниципальным советником Данивэем и владельцем скотобойни, оптовым мясоторговцем Джейкобом Герехтом, любезными, но требовательными господами, вели дружеские беседы в аптеке или складской конторе, где красочно расписывали будущие доходы. В Гайд-Парке мистер Кент Берроуз Маккиббен, элегантный, с иголочки, господин, а также некий Дж. Дж. Бергдолл, длинноволосый, с виду невзрачный наймит благородных кровей, подставной президент Газовой и топливной компании Лейк-Вью, совещались с членом муниципального совета Альфредом Б. Дэвисом, хозяином фабрики плетеных и ротанговых изделий, и владельцем салона Патриком Гилганом, планируя распределение земельных участков, услуг, капитала между акционерами и наличные выплаты и так далее. Между тем в поселке Дуглас и Вест-Парке на Западной стороне чудаковатый и насмешливый Питер Лафлин проворачивал подобные сделки с Бартом Стимсоном.

Противник – три городские газовые компании – оказался не готов к происходящему. В конце концов когда новости о ходатайстве на получение контрактов, поданном в несколько пригородных муниципалитетов, просочились наружу, каждая из компаний заподозрила остальные в измене, грабеже и посягательстве на чужую территорию. Каждая компания отправила своих доверенных адвокатов в пригородные поселковые советы, но никто еще не имел ни малейшего представления, кто заправляет всей операцией. До того, как кто-то из них успел подать протест, или заявить о своей готовности заплатить больше, или начать адвокатскую возню, муниципалитеты уже удовлетворили ходатайства новых компаний. Каждый случай рассматривался в открытых слушаниях в один тур голосования, решения были приняты почти единогласно. Мелкие пригородные газеты, не получившие «компенсаций», выразили недоумение и даже разразились громкими воплями. Впрочем, крупные городские газеты отделались замечаниями, что поселковые советы достойно начинают свой путь, следуя по стопам городского совета в своей продажности и беспринципности.

Каупервуд улыбался, когда читал в утренних газетах отчеты о постановлениях, дававших ему право на контракты. В дальнейшем он с удовольствием выслушивал доклады Лафлина, Сиппенса, Маккиббена и Ван-Сайкла о прощупывании почвы и тайных попытках выкупить доли или завладеть полученными контрактами. Вместе с Сиппенсом он разрабатывал планы строительства. Теперь предстояло выпустить облигации для рыночной капитализации компаний, заключить контракты на поставку оборудования, построить газохранилища, проложить газопроводы. Нужно было успокоить общественное мнение, взвинченное газетными публикациями. В этом де Сото Сиппенс показал себя настоящим мастером. Ван-Сайкл, Маккиббен и Стимсон были его советниками в разных районах, он же представлял Каупервуду краткие доклады, получая в ответ одобрительный кивок или решительное «нет». Затем Сиппенс начинал покупать, строить и рыть котлованы. Каупервуд был очень доволен, что решил оставить де Сото Сиппенса при себе на будущее. Со своей стороны, Сиппенс утешал приятной мыслью, что получил шанс поквитаться по старым счетам и заниматься крупными проектами. Он был по-настоящему благодарен за это.

– Мы еще не покончили с этими мошенниками, – с торжествующим видом однажды заявил он Каупервуду. – Они будут сражаться с нами в судах. Они даже могут объединить усилия. Они взорвали мой газгольдер; то же самое может произойти и с нами.

– Пусть попробуют, – сказал Каупервуд. – Мы тоже умеем взрывать и судиться. Мне нравятся судебные иски. Мы свяжем их по рукам и ногам, они еще будут умолять о пощаде.

Его глаза довольно блестели.

Между тем светские дела Эйлин понемногу налаживались. Хотя было очевидно, что они не будут сразу же приняты в высшем обществе, да этого никто и не ожидал, также было ясно, что их нельзя полностью игнорировать. Нескрываемые теплые чувства Каупервуда к его жене во многом обеспечивали гармоничную атмосферу в его фирме. Хотя многие считали Эйлин самоуверенной и грубоватой особой, но рядом с таким выдающимся господином, как Каупервуд, она вполне могла измениться. Такого мнения придерживались миссис Эддисон и миссис Рэмбо. Маккиббен и Лорд относились к ней так же. Если Каупервуд любил ее, а в этом никто не сомневался, то он должен был успешно обучить ее. И он действительно любил ее, хотя и на свой манер. Он помнил, как жертвенно она относилась к нему в былые времена. Прекрасно зная его обстоятельства, преодолевая возмущение своей семьи, она отбросила все условности ради их любви. В ней не было никакой капризности, претензий и мелочных придирок. Он с самого начала был «ее Фрэнком», и он до сих пор остро чувствовал ее стремление быть рядом с ним и принадлежать ему, помогавшее выжить в эти ужасные и прекрасные дни. Она могла ссориться с ним, спорить, подозревать его в заигрывании с другими женщинами, но легкие увлечения, по ее словам, не встревожили бы ее. По ее словам, она была готова простить ему что угодно, если только он будет любить ее. В сущности, и оснований для подозрений он не давал…