Лев Мечников - Записки гарибальдийца

– Смотрите сами, – прибавил он, подавая мне напечатанный клочок бумажки. Это была телеграфическая депеша в нескольких строках, приказ Чальдини синдику одного из окружающих Капую городков. Депеша заключалась следующими словами:

« Faccio fucilar tutti i contadini che trovo armati » (Расстреливаю всех мужиков, которых встречаю вооруженными.)

«Ого, подумал я, не первый день мы воюем, а расстреляли, сколько помнится, двух полицейских в Милаццо, но этот совсем иначе берется за дело».

Хозяин мой был в восторге.

– Ну, теперь велю выложить все вещи. Теперь спокойно можно оставаться в Неаполе. Ну, а прежде… нет, нет, что ни говорите. Спать спокойно не мог; всю ночь страшные сны грезятся. Вот хоть сегодня например… послушайте… вижу я будто сижу в кофейной dell’Italia , сижу и дрожу, а чего дрожу, не знаю… Ночь кругом темная, холодно, зги Божьей не видно, а Гарибальди сидит за столом и макароны ест, а макароны у него не макароны, а все стволы ружейные…

Долго еще достойный дон Орацио рассказывал свой несвязный бред, но я мало слушал его, и душевно был рад, когда он отправился восвояси, пожелав мне скорого выздоровления и поблагодарив в сотый раз меня и в моем лице всё гарибальдийское войско, за то что мы защитили его от гнева Франческо II, который, – не знаю, почему он это предполагал, – питает к нему личную ненависть.

Вскоре новые демонстрации возвестили прибытие короля и Чальдини с армией на аванпосты. На Santo Tamaro [150] Встреча Гарибальди с королем Виктором-Эмммануилом 26 октября 1860 г. произошла близ Казерты; традиционно называют ее как «встреча в Теано», хотя указывают и на возможные другие места; Л. Мечников к этой дискуссии прибавляет еще одно название казертанского селения – Сан-Таммаро (у него ошибочно: Санто-Тамаро). у Гарибальди с королем было торжественное свидание. Предварительно еще много толковали об этом; говорили, что Гарибальди при этом случае будет сделан фельдмаршалом, несмотря на то что в итальянском войске фельдмаршалов нет. Свидание было коротко и просто. Гарибальди при виде короля снял шапку.

– Salute al re d’Italia! (Поклон королю Италии) – сказал он.

– Salute al migliore dei suoi amici (Поклон лучшему из его друзей), – был ответ.

Не стану распространяться о взятии Капуи. Это всем известно из газет. Расскажу вскользь, что король тотчас по прибытии своем предложил осажденным выгодную капитуляцию. Предложение его было отвергнуто. Тогда приступили к сооружению батарей. Работы росли с баснословной скоростью. Через несколько дней началась бомбардировка. Город не выдержал и нескольких часов. Выкинули белый флаг, прислали парламентеров и предлагали сдаться на капитуляцию. Им было отказано, король требовал, чтобы неприятели сдались безусловно военнопленными. Бурбонцы не соглашались; бомбардировка началась вновь, и к вечеру Капуя сдалась безо всяких условий. Войско было выведено оттуда со всеми военными почестями (всего было около 6 тысяч человек); офицерам предоставлено право перехода в итальянскую армию с сохранением чина, который они имели до начала войны; солдат разослали в северные города и разместили по полкам.

Оставалась еще Гаэта, но тут осада представляла слишком много трудности, а вмешательство французского адмирала [151] Бурбонцам, осажденным в крепости Гаэта, оказывала помощь Франция и ее флот под командованием адмирала Барбьера де Тинана. не позволяло воспользоваться всеми средствами. Отправив войска свои к Molo [152] Местность Моло-ди-Гаэта («Мол Гаэты»), в настоящее время – курортный городок Формия. , король сам поехал в Неаполь, где его так долго ждали.

В первых числах ноября я начал выходить. В городе были необыкновенные приготовления к ожидаемому торжеству. Вся Толедская улица уставлена гипсовыми статуями победы. Их пустые внутри и обтянутые раскрашенным под мрамор холстом пьедесталы представляли ладзаронам даровую квартиру на ночь и убежище от дождей. По дороге от вокзала железной дороги к Palazzo Reale были настроены триумфальные арки с великолепными транспарантами. В Сан-Карло готовился торжественный спектакль, и здание театра было разукрашено на славу.

Наступил торжественный день. С утра на Толедо не было проезда. Жандармы и guardia reale [153] Королевская гвардия. верхом задерживали экипажи. Балконы и окна, украшенные трехцветными флагами и лаврами, были полны народа. Мой домохозяин надел фрак покроя 1812 года, пожелтевший белый жилет и такой же галстук, завязанный огромным бантом. Он торжественно потирал руки и делал многозначительную мину. Всё вокруг носило отпечаток торжественности и чего-то праздничного.