Лев Толстой - Записки маркера

Л.Н.Толстой

ЗАПИСКИ МАРКЕРА

(1853-1855)

Так часу в третьем было дело. Играли господа: гость большой (так его наши прозвали), князь был (что с ним всё ездит), усатый барин тоже был, гусар маленький, Оливер, что в актерах был, Пан были. Народу было порядочно. Гость большой с князем играли. Только вот я себе с машинкой круг бильярда похаживаю, считаю: девять и сорок восемь, двенадцать и сорок восемь. Известно, наше дело маркёрское: у тебя еще во рту куска не было, и не спал-то ты две ночи, а всё знай покрикивай да шары вынимай. Считаю себе, смотрю: новый барин какой-то в дверь вошел, посмотрел, посмотрел да и сел на диванчик. Хорошо. "Кто, мол, это такой будет? из каких, то есть", думаю про себя. Одет чисто, уж так чисто, что как с иголочки всё платье на нем: брюки триковые клетчатые, сюртучок модный, коротенький, жилет плюшевый и цепь золотая, а на ней всякие штучки висят. Одет чисто, а уж из себя еще того чище: тонкий, высокий, волоса завиты наперед, по-модному, и с лица белый, румяный, - ну, сказать, молодец. Оно известно, наше дело такое, что народу всякого видим; и самого что ни есть важного, и дряни-то много бывает, так всё хотя и маркёл, а к людям приноровишься, то есть, в том разе, что в политике-то кое-что смыслишь. Посмотрел я на барина, - вижу, сидит тихо, ни с кем не знаком, и платье-то на нем новехонько; думаю себе: али из иностранцев, англичан будет, али ив графов каких приезжих. И даром что молодой, вид имеет в себе. Подле него Оливер сидел, так посторонился даже. Кончили партию. Большой проиграл, кричит на меня: - Ты, - говорит, - всё врешь: не так считаешь, по сторонам смотришь. Бранится, кий шваркнул и ушел. Вот поди ты! По вечерам с князем по пятидесяти целковых партию играют, а тут бутылку макону проиграл и сам не в себе. Уж такой характер! Другой раз до двух часов играют с князем, денег в лузу не кладут, и уж знаю, денег нет ни у того, ни у другого, а всё форсят: - Идет, - говорит, - от двадцати пяти угол? - Идет! Зевни только али шара не так поставь - ведь не каменный человек! - так еще норовит в морду заехать. - Не на щепки, - говорит, - играют, а на деньги. Уж этот пуще всех меня донимает. Ну, хорошо. Только князь и говорит новому барину-то, как большой ушел: - Не угодно ли, - говорит, - со мной сыграть? - С удовольствием, говорит. Сидел он, так таким фофаном смотрит, что ну! Куражный то есть из себя; ну, а как встал, подошел к бильярду, и не то: заробел. Заробел, не заробел, а видно, что уж не в своем духе. В платье, что ли, в новом неловко, али боится, что смотрят все на него, только уж форцу того нет. Ходит боком как-то, карманом за лузы цепляет, станет кий мелить - мел уронит. Где бы и сделал шара, так всё оглядывается да краснеет. Не то, что князь: тот уж привык - намелит, намелит себе руку, рукава засучит, да как пойдет садить, так лузы трещат, даром что маленький. Сыграли две ли три партии, уж не помню, князь кий положил, говорит: - Позвольте узнать, как ваша фамилия? - Нехлюдов, - говорит. - Ваш, - говорит, - батюшка корпусом командовал? - Да, - говорит. Тут по-французски что-то часто заговорили; уж я не понял. Должно, всё родство вспоминали. - А ревуар, - говорит князь: - очень рад с вами познакомиться. Вымыл руки и ушел кушать; а тот стоит с кием у бильярда, шарики поталкивает. Наше дело, известно, с новым человеком что грубей быть, то лучше: я взял шары да и собираю. Он покраснел, говорит: - Можно еще сыграть? - Известно, - говорю, - на то бильярд стоит, чтоб играть. А сам на него не смотрю, кии уставляю. - Хочешь со мной играть? - Извольте, - говорю, - сударь! Шары поставил. - На пролаз угодно? - Что такое значит, - говорит, - на пролаз? - Да так, - я говорю, - вы мне полтинничек, а я под бильярд пролезу. Известно, ничего не видамши, чудно ему показалось, смеется. - Давай, - говорит. Хорошо. Я говорю: - Мне вперед сколько пожалуете? - Разве, - говорит, - ты хуже меня играешь? - Как можно, - я говорю, - у нас против вас игроков мало. Стали играть. Уж он и точно думает, что мастер: стучит так, что беда; а Пан сидит да всё приговаривает: - Вот так шар! Вот так удар! А какой!.. ударишка точно был, да расчету ничего не знает. Ну, как водится, проиграл я первую партию: полез, кряхчу. Тут Оливер, Пан с местов пососкочили, киями стучат. - Славно ! Еще, - говорят, - еще ! А уж чего "еще" ! Особенно Пан-то за полтинник рад бы не то под бильярд, под Синий мост пролезть. А то туда же кричит: - Славно, - говорит, - пыль не всю еще вытер. Петрушка маркёл, я чай, всем известен. Тюрин был да Петрушка маркёл. Только игры, известно, не открыл: проиграл другую.