Карл Вурцбергер - Прежде чем увянут листья

Сегодня занятия на полигоне со стрельбой по движущимся целям. День жаркий. Когда отделение выходит на огневой рубеж, солнце стоит в зените.

Пот катится по лицам солдат градом, оставляя светлые следы. Но главные испытания еще впереди. Особенно страдают Цвайкант, Ханнес Райф и Кюне, не привыкшие к большим физическим нагрузкам. Перед самым маршем Мосс обнаруживет родничок и успевает освежиться. Когда остальные собираются последовать его примеру, раздается команда на построение. Солдаты занимают исходные позиции, заряжают оружие и готовятся к выполнению команды «Вперед, в атаку!».

— Постарайтесь, товарищи. На нас, пограничниках, лежит большая ответственность. Вспомните Великую Отечественную войну. Ведь тогда советским пограничникам пришлось первым отражать нападение фашистов. Как вы себя чувствуете, рядовой Цвайкант? Выдержите нагрузку?

Философ улыбается вымученной улыбкой:

— Учитывая возможности человеческого организма и тренировки, проведенные в период освоения учебной программы, я должен был бы ответить «да», но я воздержусь, потому что предпочитаю высказаться после завершения учений.

Мосс улыбается:

— Наше уникальное явление философствует даже в том случае, когда обычный человек ответил бы «да» или «нет».

— Обычный человек использует возможности языка, чтобы выразить свою мысль четко и ясно, что же касается тебя…

— Разговорчики! — прерывает его Рошаль. — Отложите ваши глупости на потом, когда выполним задачу… Отделение, слушай команду! В направлении ориентира один — марш!

Солдаты вскакивают и мчатся вперед по увядшей траве. Иссушенная солнцем земля тверда как камень, покрыта трещинами. Специальный механизм поднимает из укрытия первую группу мишеней.

— Отделение, по противнику впереди слева — огонь!

Хлопают выстрелы. Огненные трассы пуль прокладывают свои траектории, но большинство попаданий — мимо цели, это видно по столбикам пыли, поднимающимся с земли перед мишенями.

— Бери выше!

Мосс ведет стрельбу из пулемета, у него явное попадание. Падают и другие мишени.

— Вперед! Не забывать о солнце, держать прицел выше!

Гимнастерка и брюки прилипли к телу, пульс у Рошаля бьется в бешеном темпе, а солнце продолжает безжалостно палить. Кажется, что слой воздуха колышется над пересохшей землей, и, когда появляется следующая мишень, Рошалю не сразу удается разглядеть ее.

— По пулемету противника впереди справа — огонь!

Мишень и прицельная планка едва видны, и Рошаль слишком поспешно нажимает на спусковой крючок.

Мосс по-прежнему сохраняет хладнокровие. Он неторопливо прицеливается, и со второй очереди мишень падает. Кто-то стреляет вслед за ним, но пули ложатся метрах в пятидесяти перед линией мишеней. Рошаль ругается. «Промахи неизбежны, — думает он, — но это уж слишком. В настоящем бою это равносильно самоубийству».

— Отделение, вперед — марш!

Очередная группа целей поражена полностью, но со следующей возникают трудности: одна из мишеней остается непораженной, а времени возиться с ней нет — надо наступать дальше.

Поднимаясь для очередного броска, Рошаль окидывает взглядом лица соседей. Силы Цвайканта, по-видимому, на пределе, а вот Вагнер, напротив, выглядит довольно бодрым. На правом фланге отстает Кюне. Особенно мучительно дается им последняя стометровка. Сердце готово выскочить из груди, пот разъедает глаза, а предстоит выполнять самое трудное упражнение — вести стрельбу по движущимся целям.

— Вперед, вперед! Быстрее! По противнику прямо — огонь!

Рошаль бросается на землю, прячется за крохотным бугорком и пристраивает поудобнее автомат. Движущиеся мишени проходят уже половину пути, когда он открывает огонь. Только после второй очереди он замечает, что рядом с ним занимает огневую позицию Цвайкант. В это время все мишени падают, причем последняя в тот самый момент, когда механизм уже опускает ее в траншею.

Первым осознает происшедшее Мосс. Он поднимается и восклицает, потрясая оружием над головой:

— Эй, удачливые стрелки, а ведь мы должны получить «отлично»! Вставай, Светильник, порадуйся, хоть ты мазила.

«Отлично»… — доходит наконец до Рошаля. — Несмотря на то что одна мишень осталась непораженной, оценка общих результатов все же должна быть «отлично»…»

— Отделение, встать! Разряжать! Оружие — к осмотру!

А из громкоговорителя, установленного на командном пункте, уже доносится: «Второе отделение третьего взвода, командир отделения сержант Рошаль, оценка «отлично»!»