Карл Вурцбергер - Прежде чем увянут листья

Пегги прижимается к нему:

— Разве недостаточно того, что все поет и танцует во мне? И в тебе тоже? Или это не так?

— Конечно, так… Но я слышу кое-что еще. Кто-то невидимый шепчет мне на ухо: «Не упускай эту девушку, возьми ее в жены, раз уж она попала к тебе в плен…» А ты не слышишь этот голос?

— Слышу, милый, но не только этот…

— А какой еще?

— Голос твоего лейтенанта. Он опять наложит на тебя взыскание, мой генерал, ведь до конца увольнения осталось совсем мало времени.

Мосс вздыхает:

— Ты просто хочешь избавиться от меня.

— Вот и неправда.

Перед дверью ее дома Уве целует девушку долгим, страстным поцелуем и шепчет:

— Я действительно без ума от тебя, Веснушка, и хочу быть с тобой.

Юрген чувствует раздвоение в душе. Счастливые часы позади, теперь он впадает в мрачное раздумье, которое переходит в злость на самого себя и все человечество.

Он становится раздражительным, настроение у него то и дело меняется. Он делает и говорит то, чего никогда не сделал бы и не сказал бы, находясь в обычном состоянии. Если бы в эти дни от Марион пришла весточка, он тут же помчался бы к ней, чтобы положить конец теперешней ситуации.

Вечером после репетиции Юрген, Ингрид и Корбшмидт сидят в ресторанчике «У липы» и беседуют.

— Все беды происходят от женщин, — произносит Юрген необдуманную фразу. — Без женщин на земле давно был бы рай…

Конечно, это шутка, дурачество, но Ингрид поднимает брови:

— На твоем месте я не торопилась бы делать таких глупых заявлений. Скажешь, я не права?

Юрген с кривой усмешкой отвечает:

— Право, мне жаль людей, которые за всю жизнь не сделали хоть маленькой глупости, опасаясь чьих-либо пересудов. Ну, желаю всем спокойной ночи.

Он встает и уходит, а Корбшмидт просит Ингрид:

— Верни его, нам так много предстоит еще сделать.

— А почему это я должна бегать за ним? — спрашивает Ингрид. — Кто я ему? Юрген все выдумывает, а может, голову перегрел на солнце.

— Перегрел? — удивляется Корбшмидт.

И Ингрид заявляет рассерженно:

— По-моему, ты тоже мастер фантазировать. Думай лучше о том, как возделать две тысячи гектаров пашни! Спокойной ночи тебе, а я пошла.

Хозяйка ресторанчика «У липы» подходит к столику:

— Что случилось, Ханнес? Все ли в порядке со сватовством? Или родители не дают благословения?

Корбшмидт наклоняется к ней и тихо спрашивает:

— А у тебя, хозяюшка, все было в порядке, когда ты выходила замуж за Тео? Говорят, старики не соглашались, а в то время благословению придавали куда больше значения, чем сейчас.

— Я же любила его, желторотый ты птенец! А когда любят, ни у кого разрешения не спрашивают.

Корбшмидт утвердительно кивает:

— Вот это правильно. Принеси-ка еще кружку пива и сто граммов.

Хозяйка вздыхает:

— Ну и нравы пошли! Сто граммов — это же целый стаканчик!

После успешно проведенных учений Юрген созывает командиров отделений и объявляет им благодарность. Особо он отличает Майерса, чье отделение показало лучшие результаты. Но и другие продемонстрировали неплохую подготовку. Хорошо проявил себя Барлах, да и у Рошаля все обстояло в общем-то благополучно.

— Учения позволили нам занять хорошие исходные позиции, чтобы выйти в передовики или хотя бы сделать шаг вперед в соревновании, — говорит он.

— Разве соревнование — это самое важное? — интересуется Майерс.

— Что вы имеете в виду? — спрашивает в свою очередь Юрген. — Объясните подробнее.

— Охотно, — соглашается Майерс. — Место в соревновании — еще не самое главное, необходимо учитывать и многие другие моменты.

— Так вы считаете, что итоги соревнования в роте подводятся недостаточно объективно?

— Я так не считаю…

Юрген чувствует: Майерс собирается сказать что-то, но вовсе не то, что заботит его на самом деле.

— Я вот о чем думаю… Легко говорить о жертвах, когда дело касается боевой подготовки. Отчего не устремиться в атаку, если знаешь, что в тебя не стреляют? Тут соревнование не поможет выявить, кто лучший.

— Действительно, мы, солдаты, находимся в более сложном положении, — отвечает Юрген. — Специалист демонстрирует свои достижения на практике: у станка, за чертежной доской и так далее. Мы же будем считать нашу задачу выполненной, если на границе спокойно, если враг не отваживается на провокации. Вот для этого каждый из нас и должен стремиться приобрести высокую военную выучку, специальные навыки. Разве вы не считаете ваше соревнование средством достижения такой цели?