Карл Вурцбергер - Прежде чем увянут листья

— Юпп Холлер? — удивляется Юрген. — Я уже знаком с ним. Он тоже живет здесь?

— Он-то прекрасный человек, — отвечает Ингрид, ставя на столик кофейник. — Но займемся уточнением принципиальных положений. Выкладывайте, я слушаю вас.

— Мне кажется, основной пункт уже сформулирован, — говорит Юрген. — Это сделала фрау Холлер. Вероятно, неосознанно она назвала вас группой распространения культуры. Не певческим клубом, не хором, не группой чтецов-декламаторов, не группой инструменталистов, а именно группой распространения культуры. В пятидесятые годы каждый член самодеятельности вносил в это дело свой небольшой вклад, и тогдашние программы многим нравились. Но сегодня требуется гораздо большее. Я знаю некоторые самодеятельные группы, хоры и певческие клубы, которые не уступают профессиональным. Нечто подобное можно создать и из вашего коллектива.

— Извините за любопытство, а как это сделать?

— Из вашей группы, за исключением двух-трех человек, не имеющих голоса, может получиться неплохой хор. Начинать надо с постановки речи, потом составить современный репертуар. Только через полгода можно будет выступить. И конечно, не стоит обольщаться надеждой на большой успех.

Ингрид подпирает щеку рукой, молча смотрит на лейтенанта и наконец спрашивает:

— А вы учли, что мы живем в Борнхютте, а не в большом городе?

— Я бы, пожалуй, попробовал, если бы не возражал командир роты.

— Какую же роль вы отводите мне? Репертуар наверняка составят солдатские песни, постановка речи сведется к умению подавать команды, а гитару можно использовать для того, чтобы научиться отбивать такт в марше.

Теперь и Юрген подпирает рукой щеку. Выходит довольно смешно, но возражает он серьезно:

— А почему в репертуар нельзя включать солдатские песни? Нам нечего стесняться. Что же касается постановки речи, за это следует взяться вам. И если вам удастся не только поставить артикуляцию, но и научиться отдавать команды, это превзойдет все мои ожидания. Что же касается гитары, то, как известно, она не входит в реквизит военного оркестра и потому будет служить вашей группе. Это и есть те условия, на которых я готов оказывать вам помощь.

Ингрид долго смотрит на него, а потом с теплотой в голосе говорит:

— Если откровенно, то у меня не было таких далеко идущих планов. Но я согласна. Итак, договорились, вы добиваетесь разрешения командира роты, а я займусь подготовкой ребят.

— По рукам!

Ингрид провожает лейтенанта к выходу, прощается и при этом замечает, что Ирена Холлер подглядывает за ними в окно. «Мне бы следовало поцеловать его, — думает Ингрид, поднимаясь по лестнице. — Может быть, тогда эта мегера перестала бы ревновать меня к своему мужу…» Почему-то Ингрид не хочется убирать чашки, из которых они пили кофе. Она устраивается на коврике, ставит пластинку, но мелодия не увлекает ее — она размышляет…

Лотар, сын Юппа Холлера, уже с залысинами и наметившимся животиком, вскоре после переезда Ингрид в их дом начал проявлять повышенный интерес к педагогике. Естественно, этот повышенный интерес был связан с воспитанием его собственного сына. Ингрид с готовностью отвечала на все вопросы Лотара, но вскоре приметила, что Ирена на нее косится, а старый Юпп на что-то намекает.

— Что это Лотару понадобилось у тебя сегодня вечером? — спросил он как-то.

— Как обычно, говорил об отпрыске… Постой, Юпп, уж не думаешь ли ты, что у меня что-то с твоим Лотаром? — напрямик спросила Ингрид.

Старик не спеша высморкался и с грустной усмешкой ответил:

— У тебя — нет, а у него — да.

— Так что же мне, выставить его за порог, когда он снова придет?

Юпп запустил в волосы всю пятерню:

— Уж что-нибудь придумай, ты все же девица с образованием. Не хотелось, чтобы в доме начался скандал.

Прошло несколько дней, и Лотар Холлер вновь постучал в ее дверь. Было около восьми. Лотар сообщил, что у его парня опять ничего не получается с математикой, а Ирена мало чем может ему помочь.

— А почему ты вместе с ней не пришел? — спросила Ингрид. Она открыла дверь и громко позвала: — Ирена, зайди-ка на минутку!

Видимо, Ирена таилась где-то совсем рядом, потому что появилась мгновенно с наигранным выражением святоши на лице. Ингрид пригласила обоих на чашку кофе. Этот вечер внес ясность в их отношения.

Минуло еще несколько дней. Вначале Ингрид затащила Ирену к парикмахеру, затем пробудила у нее интерес к косметике. Проявляя о ней заботу, Ингрид давала ей советы, которые одна женщина дает другой. Прошла неделя, другая, и случилось маленькое чудо: Ирена Холлер изменилась. Не так чтобы очень, но все же. Прическа, косметика и прочее сделали ее совсем иной. Они придали ей уверенности и в то же время пробудили чувство неудовлетворенности собой. Ревность не исчезла, теперь она оказалась запрятанной глубоко-глубоко…