Карл Вурцбергер - Прежде чем увянут листья

— Стало быть, вы поддерживаете просьбу Франка Майерса, так и не выяснив причины?

— Майерс не из тех, кто станет просить о чем-то без особой на то нужды… Раз просит, значит, отпуск ему просто необходим. Я готов поручиться за него и взять ответственность на себя.

Капитан испытующе смотрит на Юргена:

— Право, я иногда не знаю, что с вами делать. Не кажется ли вам, что в данном случае вы превышаете свои полномочия? Вы заявляете, что готовы взять на себя ответственность, хотя вам прекрасно известно, что отвечать буду я, если подпишу приказ на отпуск…

— Вы меня не так поняли. Я говорю об ответственности в смысле доверия к человеку…

— Пусть он подает рапорт, хотя мне это и не нравится.

У Юргена вертятся на языке возражения, но он сдерживает себя, вытягивается по стойке «смирно» и говорит:

— Благодарю, товарищ капитан!

— Вот еще что, — задерживает его Мюльхайм. — От вас после отпуска я тоже жду сообщения. Понимаете, что я имею в виду, товарищ лейтенант? Ясность нужна и мне, и вам, хотя бы для того, чтобы принимать решения, руководствуясь не эмоциями, а фактами.

Юрген опускает глаза.

— Я не хочу оказывать на вас какого-либо давления, — продолжает Мюльхайм. — В последнее время я много думал. Думал о вас, о положении, в которое вы попали, о сложностях жизни. Принимая решение, согласуйте его с собственной совестью, тогда оно будет действительно правильным, ведь совесть — самый строгий судья, от нее не уйдешь… А теперь ступайте и скажите сержанту Майерсу, что отпуск ему я разрешаю.

По вечерам Юрген отправляется гулять по улицам, проводит репетиции с хором. Получасовая программа уже готова. Теперь следует постепенно расширять репертуар и шлифовать отдельные номера: октябрьские праздники не за горами.

Всякий раз, когда Юрген входит в репетиционную, он ищет глазами Ингрид, но ее нет. Он старается скрыть разочарование — это не всегда ему удается.

— Фрейлейн Ингрид больше не будет ходить на репетиции? — спрашивают его ученики.

— Не знаю. Вам это лучше известно, ведь вы видитесь с ней каждый день.

Мальчишки молчат, а девчонки шепчутся в уголке, хихикают.

— Может, что-нибудь передать ей? — спрашивают мальчишки, прощаясь с Юргеном на улице.

Тот делает вид, что ничего не произошло:

— Передайте привет, если увидите.

Несколько дней спустя, в обеденный перерыв, на полевых занятиях к Юргену подходит Оскар Фрейд, обнимает за плечи и увлекает в сторонку.

— Что это вы подкладываете мне свинью за свиньей, ты и твое сокровище? — Его рука сжимает плечо Юргена словно тиски. — Хоть бы поинтересовались, нравится мне это или нет.

— Я и мое сокровище? Какое сокровище?

Фрейд смеется, обнажив правый клык с золотой коронкой:

— Какое сокровище? Не знаю, сколько их у тебя, но я имею в виду учительницу…

Юрген резко отстраняется:

— Пусти меня. Не люблю, когда так обнимают. Такое чувство, будто ты несмышленыш, которого опекает взрослый дядя.

Фрейд опускает руку.

— Я тоже кое-чего не люблю, только меня об этом не спрашивают… О том, что моя жена пошла работать, ты наверняка знаешь. А ведь это ты подбросил ей эту идею. Теперь новые штучки…

— Какие еще штучки?

— Она пожелала культурно развлекаться и раз в неделю ходит в кружок рисования. Кто знает, чего ей еще захочется. Так, приятель, совсем выбьешься из колеи.

Юрген недоверчиво взглядывает на крупного, коренастого Фрейда и убеждается, что тот говорит совершенно серьезно.

— Ну и что? — спрашивает он. — Это же здорово, что она работает, да еще культурно проводит время. Ты понимаешь, что это значит? Твоя жена не потеряла интереса к жизни, хотя у нее четверо детей. Это же отлично!

— Вот как ты рассуждаешь!..

— А ты рассуждаешь иначе?

— Представь себя на моем месте: у меня свои дела, свои планы, а она отправляется в какой-то там кружок.

— Ну как ты можешь так говорить! Если бы она так же относилась к твоей охоте, вы бы уже давно развелись.

Фрейд, прищурившись, взглядывает на собеседника и спрашивает:

— Ты сегодня не собираешься к своей учительнице?

— Нет.

— Кантер занят по службе… Стало быть, поедешь ты.

— Куда?

— На кабана. И не вздумай отказываться. Так согласен?

Юрген соглашается нехотя, причем Фрейд заверяет его:

— Не пожалеешь. Это я тебе точно обещаю!

Они отправляются на мотоцикле с коляской. Оказывается, Оскар Фрейд отличный водитель. Он так приподнимает коляску над лужей или над глубокой колеей, что Юрген в испуге хватается за борт, чтобы не выпасть, зато на мокрой луговине Фрейд равномерно держит газ и мотоцикл благополучно преодолевает ее.