Элизабет Арним - Колдовской апрель

А в это время Костанца, сообразив, что потеряла внимание Уилкинсов, вернулась к миссис Фишер, которая по крайней мере понимала по-итальянски, а кроме того, по мнению слуг, была именно той, кто, согласно возрасту и поведению, и должна оплачивать счета. И именно ей, пока миссис Фишер добавляла последние штрихи в свой туалет – надевала шляпу с вуалью, приглаживала боа из перьев и натягивала перчатки, поскольку впервые за все время своего пребывания вознамерилась прогуляться в нижнем саду, – Костанца объяснила, что, если ей не дадут денег, чтобы уплатить по счетам минувшей недели, лавки в Кастаньето откажут в кредите на неделю начавшуюся. И не только в кредите, но – а Костанца хотела еще и расплатиться со всеми своими родственниками, а также понять, как обитательницы замка вообще отнесутся к этим суммам, – ей не на что будет приобрести провизию для сегодняшней трапезы. Ведь скоро уже colazione [21] Colazione ( итал. ) – зд.: ланч , а как приготовить colazione без мяса, без рыбы, без яиц, без…

Миссис Фишер забрала у нее счета и глянула на итоговую сумму – она была до такой степени поражена ее величиной, так ужаснулась излишествам, о которых эта сумма свидетельствовала, что села за письменный стол, чтобы внимательно и подробно со всем разобраться.

Костанце выпали очень неприятные полчаса. Она не подозревала, что англичане могут быть такими мелочными. А la Vecchia [22] la Vecchia ( итал .) – зд.: старуха. , как миссис Фишер прозвали в кухне, к тому же достаточно хорошо знала итальянский, и с въедливостью, заставившей Костанцу устыдиться за нее, потому что она никак не ожидала такого поведения от благородной англичанки, изучала пункт за пунктом, настаивая на подробных объяснениях по каждому.

Объяснений не имелось, кроме того, что Костанца провела великолепную неделю, делая все, что ей вздумается, не ведая никаких ограничений, и вот что из этого вышло.

Вместо объяснений Костанца рыдала. Уже и то ужасно, что отныне ей придется готовить под контролем, в атмосфере подозрительности, но что скажут ее родственники, когда ей придется отменять сделанные ранее заказы? Они скажут, что у нее нет никакого авторитета, они будут ее презирать.

Костанца рыдала, но миссис Фишер оставалась непреклонной. На медленном и возвышенном итальянском, в котором слышались отголоски песен Дантова «Ада», она заявила, что не оплатит ни одного счета до конца текущей недели, и что с этого момента еда должна быть столь же качественной, но в четверть цены.

Костанца всплеснула руками.

На следующей неделе, продолжала непоколебимая миссис Фишер, если все будет так, как она велела, она заплатит за две недели полностью. В ином случае – и тут она взяла паузу, потому что и сама не знала, что сделает в ином случае. Она замолчала и так величественно и грозно взирала на Костанцу, что та перепугалась вконец.

А затем миссис Фишер, жестом отпустив Костанцу, отправилась на поиски леди Каролины. Сперва у нее сложилось впечатление, что это леди Каролина заказывала блюда и потому несла ответственность за цены, но теперь выяснилось, что кухарка с самого первого дня была предоставлена самой себе, что, конечно, было просто немыслимо.

Скрэп в ее спальне не оказалось, но миссис Фишер все-таки открыла дверь, потому что заподозрила, что Скрэп у себя и просто не откликается на стук. В спальне все еще ощущался аромат ее присутствия.

«Запах!» – миссис Фишер сморщила нос: ах, если бы Карлайл поговорил с этой молодой особой хотя бы пять минут. Но, наверное, даже он…

Она спустилась в сад в поисках Скрэп, и в холле встретила мистера Уилкинса: он, уже в шляпе, раскуривал сигару.

Как бы снисходительно ни относилась миссис Фишер к мистеру Уилкинсу, что было особым и даже мистическим результатом вчерашнего утреннего происшествия, она все же не могла терпеть запаха сигар в доме. На воздухе – куда ни шло, и места для курения вне дома было предостаточно, чтобы предаваться этой нехорошей привычке и внутри. Даже мистер Фишер, который был, так сказать, весьма упорным в своих привычках, от этой вскоре после свадьбы избавился.

Но мистер Уилкинс, завидев ее, тут же снял шляпу, а сигару выбросил. Он бросил ее в вазу, в которой стоял большой букет лилий, и миссис Фишер, зная, какую ценность для мужчин имели только что раскуренные сигары, не могла не впечатлиться таким быстрым и чудесным amende honorable [23] Amende honorable ( франц .) – признание вины. .

Но сигара воды не достигла, а застряла среди лилий, где продолжала дымиться – странный, совершенно неуместный предмет.