Иван Беркутов - Собибор. Восстание в лагере смерти

– Правда? – Люка не могла поверить в услышанное. – Настоящее восстание?

– Да, оно продолжалось целый месяц, с апреля до мая. Хотя у восставших было мало оружия, они храбро сражались. Правда, в конце концов немцы его подавили…

– Но скажи – если на Украине и в Польше много партизан, почему они не нападут на наш лагерь? Почему не освободят нас? Ведь здесь кругом леса, партизанам легко подобраться к лагерю…

– Не забывай, что немецкая армия еще сильна, – принялся объяснять Печерский. – У партизан свои задачи – бить фашистов, нападать на их коммуникации, собирать информацию для советского командования. Вывести тысячи заключенных из оккупированных районов партизаны не могут. Мы сами должны о себе позаботиться!

Но тут Лео прервал их диалог:

– Довольно! Ты и так сказал ей слишком много. Давай теперь мы с тобой побеседуем. В прошлый раз ты не закончил свой рассказ. Сделай это сейчас. Расскажи больше о себе, что ты видел, что узнал в плену. Слушаю тебя, Александр, говори. Только все-таки обними женщину.

Печерский послушно обнял Люку, но той не понравился этот жест, и она сбросила его руку.

– Прояви настойчивость! – посоветовал Лео. – Ведь кругом стукачи…

– Но это неуважение к женщине! – возмутился лейтенант.

Однако все-таки снова положил руку на плечи девушки. И на этот раз она не стала отказываться. Как раз в этот момент мимо проходили двое вахманов. И один вдруг подмигнул Печерскому: мол, давай, парень, будь настойчив, и она уступит!

– Говори, у нас мало времени, – повторил Лео.

И Печерский продолжил свой рассказ:

– Когда мы вышли из канцелярии, нас повели в баню. По дороге капо Блятман расспрашивал, где и как каждый попал в плен. После бани прошли в большой жилой барак. Во всю его длину тянулись четыре ряда нар. Блятман крикнул старшего одного из отсеков, показал на меня и сказал: «Этого положишь рядом с собой».

Распоряжение капо меня удивило. Зачем он приказал старшему положить меня рядом? Чтобы он за мной присматривал? Но я вроде ничем себя не выдал. Да и тон у него был добродушный…

Старший подвел меня к моему месту, дал немного соломы для подстилки, угостил куском хлеба и остатками баланды. Это тоже показалось мне подозрительным. Откуда такая забота?

С того дня мы каждый день ходили на разные работы: копали траншеи, кололи дрова, работали в мастерских, которые обслуживали лагерное начальство. Работали до позднего вечера. А вечером выстраивались в длинную очередь, чтобы получить свои двести граммов хлеба. Однако в очереди нельзя было расслабляться, чувствовать себя в безопасности. Был такой помощник начальника лагеря, русский, по фамилии Городецкий. Он всегда ходил с пистолетом. И если ряд заключенных был хоть немного неровный, он вставал в начале ряда и стрелял вдоль него. Пуля доставалась кому-то, кто высунулся из ряда…

Получив хлеб, заключенные расходились по своим местам. Тут, в бараке, завязывались разговоры. Меня, как новенького, стали спрашивать о боях под Москвой, о поражении гитлеровцев. И я с удовольствием рассказал.

Капо Блятман тут же узнал об этом рассказе. На другой день старший по отсеку передал мне распоряжение капо несколько дней не выходить на работу. «Утром возьмешь метлу и будешь подметать в бараке», – сказал он. Я был в недоумении. Отлучение от работы было мне не по душе. Я мечтал о побеге, но для этого надо было выходить из лагеря. И спустя несколько дней я обратился к старшему, чтобы тот позволил мне работать вместе со всеми. Вечером он сообщил, что Блятман позволил мне выйти на работу. «Будешь работать на строительстве дачи для эсэсовцев, – сказал он, внимательно глядя на меня. – Это за городом, возят туда на грузовике. Но выбрось из головы всякие мысли о побеге! На даче есть собаки, они сразу возьмут твой след. И вообще, Блятман, возможно, сам поговорит с тобой».

После этих слов я все понял. Я понял, что Блятман заодно с нами и что он отстранил меня от работы, чтобы я не наделал глупостей.

– Ты хочешь сказать, что этот капо был подпольщиком? – недоверчиво спросил Лео.

– Да, так и было! И я узнал это спустя несколько дней. У меня был откровенный разговор с Блятманом. Он признался в том, что он – участник подполья. Во время беседы предупредил меня: «О побеге пока не думай. Это не так просто, как может показаться на первый взгляд. Такое дело нужно так подготовить, чтобы комар носа не подточил. Человек должен сперва перейти из списка живых в список умерших. Так что имей терпение. Придет и твой час».