Иван Беркутов - Собибор. Восстание в лагере смерти

Но Печерский сдержался. Ведь он был не один – на него надеялись, его ждали его товарищи. Тогда он отвел глаза от врага и взглянул на пень. Сразу было видно, какой он прочный, как переплетены, сплетены в узел его волокна. И Печерский переместил всю свою ненависть к немцам на этот пень. Теперь он стал его врагом! Несколько секунд лейтенант разглядывал кусок дерева, намечая места, куда ударить. А потом с яростью обрушил на пень первый удар! Еще удар! Еще! Дерево заскрипело – и треснуло, раскалываясь надвое. Однако лейтенант не остановился. Если это враг, то его нужно добить! И он бил, бил…

Тут его плеча коснулась чья-то рука в лайковой перчатке. Это был комендант. Печерский опустил топор, поднял голову. И увидел, что Френцель протягивает ему пачку сигарет.

– Четыре с половиной минуты, – сказал эсэсовец. – Получай.

Печерский протянул было руку, взглянул на сигареты… И сказал:

– Благодарю. Не курю.

Он отдернул руку, и пачка упала на траву. Немец мог счесть это оскорблением, мог избить Александра, а тот бы не сдержался… И тогда его поединок с пнем оказался бы напрасным. Лео кинулся вперед. Поднял пачку сигарет, услужливо протянул немцу. Тогда комендант сделал знак капо Берлинеру. Тот подскочил, подставил мешок, который держал в руках. Комендант достал из мешка полбуханки хлеба и кусок маргарина, протянул Печерскому:

– Русский солдат, бери!

И снова Александр покачал головой. Произнес, стараясь, чтобы в его голосе не было никакого вызова:

– Очень благодарен. Питания, которое я здесь получаю, мне вполне хватает.

Второй раз он отказывался! Нет, черт возьми, это все-таки был вызов! Усмешка сползла с лица эсэсовца. Он задумчиво взглянул на Печерского, спросил:

– Значит, не хочешь?

Что ответить? Согласиться, взять подачку он не мог.

– Благодарю, я сыт, – ответил Печерский.

Френцель сжал в ладони плетку. Теперь казалось, что он кинется на своего противника, начнет его избивать. Но вдруг вместо удара Френцель хлопнул Печерского по плечу:

– Ты молодец!

И ушел. Когда комендант скрылся за бараками, товарищи подбежали к Печерскому, стали его упрекать:

– Чего не взял? Покурили бы, поели… Ты сам бы поел, и нам бы досталось…

Ничего не отвечая на упреки, Печерский опять взялся за топор. И вдруг получил хорошую затрещину! Он повернулся, возмущенный, готовый дать сдачи – и встретился глазами с Лео. Железным тоном руководитель подпольной организации сказал:

– Ты нарушил конспирацию! Он тебя запомнил. Смири гордыню!

Возразить Александру было нечего – Лео был прав.

Этим вечером Печерский и Лео договорились снова встретиться у барака. Оставалась, правда, угроза со стороны «слишком осторожных» евреев, которые грозили донести на двух друзей. Однако Лео заявил, что придумал способ, как обмануть своих трусливых соплеменников. А какой способ – не сказал.

Печерский сидел на бревне, курил – и тут увидел идущего к нему Лео. Но тот шел не один – с девушкой. Подойдя, сказал:

– Ее звать Люка. Ухаживай за ней, люби ее. Она будет твоей ширмой.

Это и был способ обмануть бдительных недругов, о котором он говорил.

– Красивая ширма, – заметил Печерский.

– При ней мы сможем спокойно обсуждать наши планы, – добавил Лео. – Она не понимает по-русски. Но надо делать вид, что ты за ней ухаживаешь. Ты умеешь галантно ухаживать? Поцелуй ей руку…

Печерский удивился такому предложению, но руку девушке поцеловал. Она с улыбкой посмотрела на него, спросила по-немецки:

– Как ваше имя?

– Александр, – отвечал Печерский. – Можно называть Саша. Извините, что плохо говорю по-немецки. В школе я не хотел его учить…

Люка пожала плечами:

– Сейчас все ненавидят этот язык… И не говорите мне «вы». Я такая же заключенная, как вы… Как ты. Скажи, Саша, ведь ты из России?

– Да. Хотя правильней говорить – из СССР.

– Ну да. Просто у нас все говорят – Россия, русские. Саша, расскажи мне, что делается на фронте. А я расскажу другим в женском бараке. У нас многие хотят знать, что происходят в мире. Но откуда мы можем получить эти сведения? Мы слушаем только немецкое радио. А там все время говорят о победах немцев…

– Какие там победы! – усмехнулся Печерский. – Уже год, как немцев бьют по всему фронту. Первое поражение они потерпели под Москвой; это было еще два года назад. К сожалению, я не мог праздновать эту нашу победу – как раз тогда я и попал в плен. Ну, а в начале этого года немцев разбили под Сталинградом, окружили огромную армию во главе с фельдмаршалом Паулюсом. Они ушли с Волги, бежали с Северного Кавказа. А уже в этом году наши войска разбили их под Курском. Советские дивизии вышли к Днепру, а в некоторых местах форсировали его. В тылу у немцев – в Белоруссии, на Украине, в Польше – действуют партизанские отряды. А в Варшавском гетто было восстание!