Дороти Паркер - Новеллы

О господи, только подумать, что ты должна была через все это пройти! И одна, совсем одна корчилась здесь, как раненый зверь или… или я уже и не знаю — кто. И никого, кто бы мог о тебе позаботиться, кроме этой цветной служанки, кроме твоей Эди. Дорогая, может, лучше пригласить к тебе опытную сиделку? Я серьезно тебя спрашиваю. Может, лучше пригласить опытную сиделку? Ведь теперь ты, верно, нуждаешься в очень, так сказать, необычном, очень тщательном уходе. Ну, Мона, Мона, прошу тебя! Дорогая, ты не должна волноваться! Ну, хорошо, хорошо, милочка, пусть будет все так, как ты говоришь — тебе решительно ничего не надо, никакого ухода. Я ошиблась, вот и все. Я просто подумала, что после такой… О Мона, ты не должна этого говорить! Ты не должна ссориться со мной. Я понимаю. Если на то пошло, я даже рада, что ты рассердилась. Когда больные сердятся, это хороший признак. Это значит, что дело идет на поправку. О, я понимаю! Ладно, ладно, оскорбляй меня, сколько твоей душе угодно.

Постой, где бы мне лучше устроиться? Я хочу сесть так, чтобы мы могли болтать и тебе не нужно было поворачивать головы. Ты лежи так, как ты лежишь, а я… Да потому, что тебе нельзя шевелиться, я уверена. Это, должно быть, страшно вредно для тебя. Хорошо, хорошо, дорогая, можешь шевелиться, сколько твоей душе угодно! Хорошо, хорошо, должно быть, я рехнулась. Ну да, я рехнулась. Пусть будет так. Только прошу тебя, молю тебя, не волнуйся ты так, ради бога!

Вот я возьму этот стул и поставлю его сюда… Ох, прости, я задела кровать!.. Я поставлю его сюда, чтобы ты могла меня видеть. Вот так. Но сначала я хочу поправить тебе подушки. Да нет, Мона, они совсем не в порядке. Как могут они быть в порядке, когда ты так вертелась и крутилась на них минут десять подряд. Ну, давай, малютка, я помогу тебе приподняться. Вот так — ти-хо-неч-ко, ти-хо-неч-ко. О! Мона! Ну конечно, ты можешь сесть сама, дорогая. Конечно, можешь. Никто не говорит, что ты не можешь. Кому придет в голову такая вещь. Ну вот, теперь твои подушки в порядке, и все так мило, и, пожалуйста, лежи спокойно, чтобы не наделать себе какой-нибудь беды. Ну скажи, разве так тебе не лучше? Ну еще бы, я думаю!

Обожди минутку, сейчас я достану свое рукоделье. Да, я захватила его с собой, чтобы нам было уютней. Ну скажи, по чести и по совести скажи, тебе нравится эта вышивка? О, я так рада! Это пустяк, просто салфеточка на подносик. Ну, такая вещь всегда пригодится. И потом эту мережку очень приятно делать — получается очень быстро. Ах, Мона, дорогая, я так часто думаю о том, как было бы хорошо, если бы у тебя был свой дом, своя семья и ты бы хлопотала в нем и вышивала разные хорошенькие безделушки, вроде этой. Это было бы так для тебя чудесно . Я так огорчаюсь за тебя! Как только ты тут можешь жить, в этих меблированных комнатах, где тебе ничего не принадлежит, где все чужое, ни одной фамильной вещи. Такая жизнь не годится для женщины. Это просто ужасно для такой женщины, как ты. О, как бы я хотела, чтобы ты могла позабыть этого Гарри Мак-Викера! Как бы я хотела, чтобы ты встретила какого-нибудь приличного, славного, воспитанного человека и вышла бы за него замуж. И у тебя был бы свой славный маленький домик… Вообрази себе, Мона, с твоим-то вкусом!.. И, может быть, даже двое-трое детишек. Ты ведь просто неподражаема, когда возишься с детишками, Мона… Что с тобой, Мона Моррисон, почему ты плачешь? Ах, у тебя насморк? У тебя еще и насморк вдобавок ? А ведь мне показалось, что ты плачешь. Дать тебе мой платок, малютка? Ах, ты обойдешься своим! Да не сморкайся ты в розовый шифон, глупышка. Почему, скажи на милость, не пользоваться для этого туалетной бумагой, когда ты лежишь в постели и все равно никто тебя не видит? Ты просто дурочка, вот что. Маленькая глупенькая расточительная идиотка.

Нет, знаешь, я ведь вполне серьезно. Я уже не раз говорила Фреду: «Ах, если бы только мы могли выдать Мону замуж!» По чести и по совести, Мона, ты даже не представляешь себе, какое это счастье чувствовать, что ты живешь с мужем, как за каменной стеной, у тебя свой собственный дом, и такие чудесные дети, и такой хороший муж, который каждый вечер минута в минуту возвращается домой. Вот как должна жить женщина! А как ты живешь, Мона? Это же просто ужасно! Ты плывешь по течению. Чем же все это может кончиться, дорогая? Что с тобой будет? Да нет, ты ведь об этом не думаешь. Ты влюбилась в этого Гарри и больше ни о чем не думаешь. Знаешь, моя дорогая, ты все-таки должна отдать мне должное — ты ведь помнишь, как я говорила всем с самого начала: «Он никогда на ней не женится». Ты ведь знаешь, что я всегда это говорила. Что такое? Ты никогда и не помышляла о том, чтобы выйти замуж за Гарри? Ну, Мона, послушай! Нет такой женщины на свете, которая бы не помышляла о браке, которая не мечтала бы о браке с первой же секунды, как только она в кого-то влюбилась. Каждая женщина об этом мечтает, что бы она там ни говорила.