Дороти Паркер - Новеллы

— Да погоди, — сказал он. — С чего ты взяла, будто я не хочу видеть твоих родственников? Ты же знаешь, как я отношусь к ним. Я нахожу твою старушку… твою мать просто очаровательной. И Элли тоже. И твоего отца. С чего ты взяла?

— Ну, положим, я сама видела, — сказала она. — Можешь не сомневаться. Люди вступают в брак и думают, что все будет прекрасно и тому подобное, а потом все разваливается из-за того, что мужья ненавидят родственников жены и наоборот, или еще что-нибудь в этом роде. И не убеждай меня. Я сама видела, как это происходит.

— Милая, — сказал он, — ну зачем все это? Из-за чего ты так рассердилась? Ну, перестань, ведь это наш медовый месяц. Почему ты хочешь поссориться? Мне кажется, ты просто немного нервничаешь.

— Я? Из — за чего мне, собственно, нервничать? То есть я хочу сказать… Я хочу сказать… Господи, я совсем не нервничаю.

— Ты ведь знаешь, — сказал он. — Часто девушки нервничают и волнуются потому, что думают о… То есть я хочу сказать… Ну, ты же сама сказала, что все сейчас как-то перепуталось и тому подобное. Но после все будет хорошо. То есть я хочу сказать… Послушай, дорогая, по-моему, ты еще как-то неуютно себя здесь чувствуешь. Разве тебе не хочется снять шляпку? И давай больше никогда не будем ссориться, никогда. Ладно?

— Ах, извини, я погорячилась, — сказала она. — Мне действительно было как-то не по себе. Все так перепуталось, и потом, когда думаешь обо всех этих людях, которые женятся, и потом, что я уже не дома, а здесь, наедине с тобой. Все как-то по-другому. Это ведь нешуточное дело. Нельзя же винить человека, что ему приходят в голову разные мысли, правда? Да, давай никогда, никогда не ссориться. Не будем походить на всех этих людей. Не будем ссориться, не будем друг на друга злиться и всякое такое. Правда?

— Ну конечно, не будем, — сказал он.

— Сниму-ка я лучше эту дурацкую рухлядь с головы, — она как-то жмет. Будь добр, милый, положи ее на полку. Тебе она нравится, дорогой?

— На тебе она хорошо выглядит, — сказал он.

— Да, но она тебе действительно нравится?

— Что ж, я тебе скажу. Я знаю, что это новая мода и прочее, и, наверное, она считается великолепной. Я в этих вещах ничего не смыслю. Но мне нравятся шляпки, как твоя синяя. Вот это была шляпка!

— Правда? — сказала она. — Очень мило, очень любезно с твоей стороны. Первое, что ты мне сказал, как только посадил меня на поезд, разлучив с семьей, так это то, что тебе не нравится моя шляпка. Первое, что ты сказал своей жене, — это, что она носит безвкусные шляпки. Ну не любезно ли с твоей стороны?

— Что ты, дорогая, — сказал он, — я никогда не говорил ничего подобного. Я только сказал…

— Ты, кажется, и учитывать не желаешь, — сказала она, — что эта шляпка стоит двадцать два доллара. Двадцать два доллара! А то ужасное синее старье, от которого ты без ума, оно стоит все три доллара девяносто пять центов.

— Мне совершенно наплевать, сколько эти шляпки стоят, — сказал он, — я только сказал… я сказал, что мне нравится та синяя. Я ничего не смыслю в шляпках. Стоит мне привыкнуть к этой шляпке, и я тоже буду от нее в восторге. Просто она не похожа на твои другие шляпки. Я ничего не смыслю в новых модах. Ну что я смыслю в дамских шляпках?

— Очень плохо, — сказала она, — что ты не женился на такой, которая покупала бы себе шляпки в твоем вкусе. Шляпки не дороже трех долларов девяносто пяти центов. Почему ты, например, не женился на Луизе? Ты ведь считаешь, что она такая красивая. Тебе бы понравились ее шляпки. Почему ты на ней не женился?

— Ну перестань, дорогая, — сказал он. — Ради бога, перестань!

— Почему ты на ней не женился? — повторила она. — С тех пор как ты сел в этот вагон, ты только о ней и говоришь. Мне остается только сидеть и слушать, как ты ее расхваливаешь. Ничего себе, весьма любезно с твоей стороны сидеть со мной наедине и восторгаться Луизой. Почему ты не сделал предложение ей? Я уверена, она бы подпрыгнула от счастья. Не так-то уж часто делают ей предложения. Очень жаль, что ты на ней не женился. Я уверена, ты был бы куда более счастлив.

— Послушай, детка, — сказал он, — уж если ты заговорила об этом, то скажи, почему ты не вышла за Джо Брукса? Он, наверное, смог бы покупать тебе все двадцатидолларовые шляпки, которые бы ты только пожелала. Наверняка!

— Что ж, я, возможно, и сожалею о том, что этого не сделала, — сказала она. — Да, да, Джо Брукс не стал бы дожидаться момента, когда останется со мной наедине, чтобы поиздеваться над моим вкусом. Джо Брукс никогда бы не стал оскорблять меня. Джо Брукс всегда меня любил. Вот!