Уильям Моэм - Герой

– Я подумал, что лучше купить ее сразу, – вставил мистер Драйленд. – Считаю, что надо иметь в своей библиотеке все книги мисс Корелли. Она величайшая романистка нашего времени.

Вкус и непредвзятость мистера Драйленда не вызывали сомнений, поэтому к его литературным суждениям прислушивались.

– Разумеется, я не могу сказать, что много знаю об этом, – скромно начала Мэри. – Книги – не самое главное в жизни, но, по-моему, пишет она прекрасно. Как правило, когда я читаю романы, меня не покидает ощущение напрасно потраченного времени, но с Марией Корелли я ничего подобного не чувствую.

– Никто бы и не заподозрил, что она женщина, – заметил викарий.

– Le genie n’a pas de sex [14] Гениев не делят по половому признаку ( фр. ). , – сказал младший священник.

Остальные, не столь образованные, фразу не поняли, но приняли глубокомысленный вид.

– Полагаю, нападки, которыми газеты встречают каждый новый ее роман, совершенно неуместны, – заметила миссис Джексон. – Уверена, причина именно в том, что она женщина.

– И еще в том, что она гениальна, дорогая моя, – добавил викарий. – Величие сокрушает глупцов. Надо быть орлом, чтобы смотреть на солнце.

Прекрасные люди, собравшиеся у викария, самодовольно переглянулись, справедливо полагая, что каждому из них свойствен бесстрашный взгляд царя птиц.

– Критики готовы на все ради денег. Мисс Корелли как-то сама сказала, что существует преступный заговор, цель которого – опорочить ее, и я склонен верить ей. Они все боятся эту женщину, потому что она не стесняется ставить их на место.

– А кроме того, большинство критиков – неудавшиеся писатели, – вставил мистер Драйленд. – И они завидуют ей.

– Я киплю от негодования! – воскликнула Мэри. – Как же подлы иногда люди! Те, кто поливает грязью мисс Корелли, недостойны того, чтобы расшнуровывать ей ботики.

– Приятно слышать столь искреннее восхищение, – младший священник просиял, – но вы должны помнить, что гениев всегда травили. Посмотрите на Китса или Шелли. Критики нападали на них точно так же, как теперь нападают на Марию Корелли. Даже Шекспира обливали грязью. Но время защитило нашего бессмертного Уильяма. Оно защитит и нашу дорогую Марию.

– Любопытно, многие ли из нас могут прочитать «Гамлета», не зевая? – задумчиво спросил викарий.

– Я понимаю вашу мысль! – Глаза мистера Драйленда широко раскрылись. – Мы читаем «Печали сатаны», не отрываясь от книги. Я прочитал роман трижды, и всякий раз он потрясает меня. Мисс Корелли мстит им своим пером. Что ей до жалких нападок критиков, если ее ждет бессмертие? Утверждаю прямо и не стыжусь своего мнения: Мария Корелли так же гениальна, как и Уильям Шекспир. Мнение мое основано не на пустом месте, я знаю, о чем говорю. Убежден, что остроумием, юмором и богатством языка она ничуть не уступает ему.

– У мисс Корелли прекрасный язык, – поддержала его миссис Джексон. – Когда я читаю ее, мне кажется, будто я слышу псалмы.

– И вот что я хотел бы знать, – младший священник возвысил голос, – в какой пьесе Шекспира вы найдете такую галерею портретов, как в «Образцовом христианине»?

– Не забывайте и о том, – викарий назидательно поднял руку с устремленным к потолку указательным пальцем, – что ее произведения пронизаны глубокими религиозными чувствами, чего не найти в пьесах Шекспира. Каждая книга несет мощный моральный заряд. А ведь это предназначение беллетристики. У каждого писателя есть высшее призвание, да только не все понимают это. Они должны учить людей повиноваться власти, надеяться на лучшее, проявлять милосердие и смирение, другими словами, всем высшим добродетелям, каким учит и церковь. И теперь, когда так распространены атеизм, аморальность и скептицизм, мы не должны пренебрегать ничьей помощью.

– Как это верно! – воскликнула миссис Джексон.

– Если бы все писатели были такими же, как Мария Корелли, я с готовностью протянул бы им руку. Думаю, каждый христианин должен прочесть «Варавву». Этот роман позволяет нам совершенно по-новому взглянуть на Христа. Он объясняет эпизоды из Евангелия, как никто никогда не объяснял. Ни одна книга так не потрясала меня.

– Но все ее книги преследуют ту же цель! – воскликнула Мэри. – Они помогают мне становиться лучше и благороднее, чувствовать себя истинной христианкой.

– По-моему, она вульгарная богохульница, – тихо прошептала миссис Клибборн тем ровным тоном, каким говорят о погоде.

– Мама! – вскричала глубоко потрясенная Мэри, а другие собравшиеся негодующе зароптали.