Анатолий Баранов - Голубые дьяволы

— Желаю вам, товарищ Рыковский, прибавить к вашему боевому счету еще пару танков, а то и самолетов, — пожелал на прощанье удачливому бойцу Милованов и крепко пожал руку ему и его товарищам.

Их осталось в окопах четыре человека: Ваня Скориков, Коля Павлов, Саша Кондрашов и Саша Рыковский. Остальные, боясь окружения прорвавшимися в середине дня танками, спешно отходили к очередному узлу сопротивления.

Немцы бросили им вдогонку колонну мотоциклистов. Вздымая клубами пыль и гремя пулеметами, они неслись к брошенной позиции, уверенные, что на ней не осталось ни единого человека.

Первым выпрямился в окопе Иван Скориков. Он взмахнул гранатой и тут же упал на бруствер, раскинув руки, словно обнял на прощанье родную землю. Эх, Иван, Иван, земляк мой! Долго же ты размахивался — вражеский пулеметчик быстрее сумел нажать на гашетку своего пулемета. Рыковский скрипнул зубами от ненависти, выскользнул ужом из окопа за бруствер и лежа метнул гранату в приближающийся мотоцикл. Вздрогнула земля, и зеленый «цюндап» крутнулся на месте подобно волку, получившему в ребра смертельный жакан. Из–за него показался второй мотоцикл. Рыковский увидел, как сидящий в коляске пулеметчик судорожно направлял пулемет в его сторону. Но он не успел поймать в прицел советского бойца — взрывом гранаты его выбросило из коляски на потрескавшуюся от зноя землю. То, что произошло потом, осталось в памяти у Рыковского на всю жизнь не то отрывком из приключенческого фильма о ковбоях, не то жонглерским трюком из цирковой программы. В облаке пыли, поднятой мотоциклами и взрывами гранат, вдруг появилась дюжая фигура немецкого офицера. «Рус, капут!» — крикнул офицер свирепым голосом и, выхватив из–за голенища сапога похожую на толкушку гранату, запустил ею в Рыковского. Граната летела какие–нибудь две–три секунды, но Александру показалось, что она кувыркается в воздухе целую вечность. Он успел за это время рассмотреть не только ее длинную белую ручку, но и сучок на этой ручке и даже царапину на изжелта–зеленом цилиндрическом корпусе. «Долбанет по макушке!» — испугался Александр, машинально закрывая голову рукой и вдруг, не осознавая, как это получилось, поймал гранату на лету. Он дико на нее взглянул, словно на змею, случайно схваченную за хвост, и что есть силы запустил обратно ее хозяину. И такое случается на войне! Немец тоже поймал гранату и даже размахнулся для повторного броска, но… она разорвалась у него в руке.

Из–под яра ударили наши минометы, заговорили вновь пулеметы и винтовки. Наступающие мотоциклы заметались по полю, словно тараканы, на которых плеснули крутым кипятком. С них прямо на ходу соскакивали солдаты и извивались по земле в поисках спасительных укрытий от пуль и осколков.

Всё: наши благополучно отошли на новый оборонительный рубеж, теперь можно и самим убираться из этого пекла. Воспользовавшись возникшей среди немцев суматохой, Рыковский метнулся от окопа к ближайшей хате, кубарем скатился по заросшему бурьяном откосу к болоту и только тогда понял, что из всех четверых лишь он один вытащил из лотереи жизни счастливый билет.

Оставаться на чердаке становилось небезопасно: пули с хрустом рвали доски фронтона, стучали по железной крыше.

— Пора спускаться вниз, товарищ старший политрук, — сказал Усатенко Левицкому. — Мотоциклы в лоб бьют, и танки слева идут в обход.

Тот согласно кивнул. Подгоняемые свистом пуль, они спустились по лестнице во двор и, пригибаясь, побежали к минометной площадке. Но что это? На нее уже взгромоздился гигантским пауком немецкий танк и, разворачиваясь на одной гусенице, другой давит миномет расчета Голубенко. С разбегу бухнулись в картофельную ботву, недоуменно взглянули друг другу в глаза: откуда взялся этот незваный гость? Вместе со страхом ворохнулось в груди чувство жалости к исковерканному оружию.

— Ах, сволочь! — выдохнул с ненавистью Усатенко и разжавшейся пружиной метнулся к соседней площадке. Танк рявкнул ему вслед пулеметной очередью, но командир взвода уже скатился в окопную щель.

— Вы что попрятались в блиндаж, как мыши? — крикнул он, хватая в земляной нише бутылку с зажигательной смесью. — А ну за мной, быстро!

Забившиеся под двойной накат минометчики повыскакивали в щель к своему командиру.

— Гранаты к бою! — скомандовал лейтенант.

В это время железный паук, сползая через бруствер площадки, подставил под удар свою тыльную часть.